поддержала Антипия. – Совсем.
– Да что ты заладила: плохо, плохо! Ты утром, когда выходила на завтрак, дверь заперла?
– Да… по-моему. По-моему, да.
– Заперла? – грозно повторил Василий Васильевич.
Антипия огляделась по сторонам в растерянности.
– Я не всегда запираю. У меня и брать-то тут нечего, так что я не слежу…
– То есть ты не помнишь. Кто угодно мог зайти и положить статуэтку. Только вот вопрос: зачем?..
– Чтобы я поняла.
– Ты поняла?
– Нет.
– Тогда вопрос: зачем?..
И они уставились друг на друга.
Меркурьев постепенно осознавал, что появление богдыхана, как две капли воды похожего на покойного братка, в запертой или незапертой, не важно, комнате на кровати – явление совершенно материальное, и нет в нем никаких мистики и чудес. Вот как ему заморочили голову: на осознание этого простого факта потребовалось время! Статуэтку принесли и положили, а до этого еще и голову ей отломали! Зачем? Хотели напугать? Именно ее, духовную дочь Сантаны и последовательницу Пуришты? Чтобы она подняла панику?
Богдыхан на кровати – свидетельство чьего-то умысла, пока непонятно, злого или нет, но вполне человеческого.
Он покосился на вещунью. Она, должно быть, перепугалась всерьез. Самое отвратительное – это следы чужого непрошеного присутствия в чем-то очень личном, интимном: в одежде, в постели, в ванной. Скорпион в пустыне вызывает желание обойти его стороной. Скорпион на подушке – панику и ужас.
Кто и когда мог принести статуэтку в комнату Антипии? Во время завтрака или когда они втроем искали перстень в комнате Кристины?
– Ты кому-нибудь говорила, что не запираешь дверь?
– Нет, ну что ты!
– К тебе кто-нибудь заходит? Из гостей? – Василий Васильевич подошел и сел рядом. – За делом, вызвать духов, наложить проклятие?
– Я не накладываю проклятий, и ко мне никто не заходит!..
– И утром сегодня никто не заходил?
Это он спросил на всякий случай, для проверки.
– Приходила Нинель Федоровна, завтракать звала, потом еще Стас с новым паролем, и… еще кто-то, я забыла.
– Саня, – подсказал Василий Васильевич. – Он искал меня. Чтобы чокнуться. Кто-нибудь из них в комнату проходил?
Антипия подумала немного.
– Нинель точно на пороге стояла. Стас зашел, у него пароль был на листочке записан, он его на стол положил. А третий сразу мимо меня в комнату влетел. Он еще звал кого-то: дядя, дядя! А я ему говорю: нет тут никакого дяди!..
– Дядя – это я, – пояснил Меркурьев.
Расспросы не имели смысла – кто угодно мог подняться и положить статуэтку, если дверь все время была открыта.
Значит, думал дальше Василий Васильевич, точно так же можно было зайти в комнату Кристины и стащить перстень. Если она тоже не запирает дверей!..
Эта
