площадке не было ни бревна, ни камня. Я точно тебе говорю! Там даже птичьего помета почему-то нет! Ты что, упала на ровном месте?
– Да не на ровном! Я споткнулась!..
– Обо что?
– Я не помню! Что-то на полу валялось!
– Обо что ты ударилась?
Мура попила из кружки, сосредоточенно скосив глаза, потом сказала:
– Вася, я не знаю. Наверное, об этот, парапет! Обо что я еще могла удариться?
– Вот этого я не знаю, – произнес Меркурьев язвительно. – Обо что угодно! Об острые грани Вселенной или о край временного континуума!..
– Я понимаю, что ты мне не веришь.
– Верю! – воскликнул Меркурьев. – Каждому слову!.. Голова сильно болит?
Мура потрогала голову, сначала с одной стороны, потом с другой и призналась:
– Не очень. Так, просто побаливает.
Они помолчали.
Василий Васильевич взял богдыхана и стал приставлять ему фарфоровую голову. Она, ясное дело, не держалась, Меркурьев ее ловил и приставлял опять.
Мура посматривала на его руки, потом сказала:
– Не трогал бы ты его.
– А что такое? – моментально взъярился Василий Васильевич. – Возмущаются энергетические поля потусторонних сил?
– Не знаю, – сказала она. – Мне не нравится, что ты его трогаешь.
– У меня два вопроса. Первый: откуда ты знала, что за маяком мертвое тело? Когда мы первый раз к маяку забрались, ты точно знала, что там труп. Откуда?.. Ты что, его уже видела?
– Видела, – призналась Мура, – но не глазами.
– А-а.
– Вася, послушай. – Она поднялась и даже руки сложила, словно умоляя. – Ты просто послушай, не сердись. Иногда я вижу, что будет. Я не думаю об этом, не фантазирую, просто откуда-то знаю – сейчас мы повернем за угол, и там будет мертвый человек. И вижу картинку. Мы поворачиваем, и все в точности так, как я видела только что. Это давно началось, я еще маленькая была!
– Ты была маленькая и все время видела мертвых людей? Тебе лечиться нужно. Солнечные ванны, физкультура, электрофорез.
– Не людей!.. Вернее, не только людей! Я вижу события или картинки. Ну, как это объяснить-то!.. Папа собирался в командировку, а я точно знала, что он не полетит. Я ему даже говорила: пап, ты не полетишь! Они с мамой надо мной смеялись. Он уехал в аэропорт и через три часа вернулся – забыл паспорт, в самолет его не пустили. Они потом допытывались, думали, что это я паспорт спрятала! Папа никогда ничего не забывает, а тут вдруг забыл!..
– А ты не прятала? – уточнил Меркурьев.
– Вася, мне было шесть лет! Я понятия не имела, что такое паспорт и где он лежит!.. Но я видела, как открывается дверь, входит папа и мы садимся ужинать. И никакой командировки!
Василий Васильевич вздохнул и опять принялся за богдыхана.
– Хорошо, допустим, – сказал он наконец. – Допустим, у тебя развита интуиция, хотя я ни в какую интуицию не верю, чушь это все. Ну ладно. Тогда второй вопрос:
