вдруг ей захотелось убежать, сесть где-нибудь в углу и заплакать. Вот только обнять и пожалеть ее было некому. Отец с братом ссорились, и вряд ли первая мысль после ссоры была бы о ней, а месье Фрэй и вовсе отводил взгляд. Наверное, именно поэтому она вернулась к двери. Идти-то ей было некуда. А может быть она втайне надеялась, что услышит, как они прямо сейчас назовут себя дураками и помирятся.
Но уж чего она точно не ожидала услышать, так это какой-то третий голос. Точнее, это трудно было назвать голосом. Какое-то шуршание сотен листьев вперемешку со скрежетом металла заставили волосы на затылке встать дыбом.
– Он нам помешает, – проскрипел таинственный голос.
– Кто здесь? – воскликнул ее отец. – Покажись!
– Его не переубедить, – продолжал незнакомец. Азовия не заметила, как сердце начало биться с такой скоростью, что едва не выпрыгивало из груди. Если у этого человека такой ужасный голос, думала она, как же он тогда выглядит?
– Даниил, что это значит? Кого ты с собой привел?
Что же ее брат наделал? Неужто он притащил в замок какого-то невидимку, чтобы повлиять на отца?
– Сделай, что должен, – проскрипел таинственный голос, казалось, в самое ее ухо.
– Да что здесь происходит?! – вскричал отец.
– Но он ведь… – еле выдавил из себя Даниил.
– Ну же! – голос незнакомца был настолько громким, что сюда вот-вот должна была сбежаться вся дворцовая стража.
– Даниил, какого… стой! Что ты делаешь? Даниил! Нет! Нет!!
Дальше Азовия не смогла оставаться в стороне и буквально ввалилась в комнату. За дверью ее ждал ад.
Ее брат стоял возле окна и держался руками за голову. Заметив Азовию, он и вовсе рухнул на колени и замотал головой. Глаза его были полны ужаса. А когда она перевела взгляд на отца, то чуть не вскрикнула. Тот еле опирался на стол, бумаги с которого разлетелись по всей комнате.
– Папа! Что случилось?
Ни ее отец, ни брат не отвечали.
– Папа! – крикнула Азовия и уже двинулась в его сторону, как вдруг замерла. В глаза бросилось то, что она отказывалась замечать прежде. Бумаги, разбросанные по комнате, были испачканы кровью. А когда она перевела взгляд на отца, то заметила, как в груди у него что-то поблескивает.
– А…зо…я, – еле проговорил отец, заметив ее. Он с трудом оттолкнулся от стола и неровными шагами направился к дочери. Азовия бросилась навстречу. В блестящем предмете в груди ее отца она узнала нож, окрашенный в красный цвет императорской крови.
– Папа, – едва выдавила она и из ее глаз брызнули слезы. Отец упал перед ней на колени, из последних сил вытащил из груди окровавленный нож и передал ей. А затем произнес слова, оказавшиеся последними словами в его жизни:
– Доченька… он вернулся.
Едва он это договорил, как тут же замертво свалился к ее ногам. Азовия стояла, не в силах пошевелиться. Слезы двумя горькими ручьями стекали на
