от слепящего пламени костра. В полумраке удивительная женщина легко и красиво танцевала в свежем ночном воздухе. Она похожа, решил я, на балерину с длинным прозрачным шарфом в руках, что вьется причудливо, как у чемпионки по художественной гимнастике на показательных выступлениях, создает странные фигуры, целые композиции, и это все в танце, дивном и причудливом, ибо она взлетает в воздух и замирает в нем на долгие мгновения. Ее танец то из каскада сверхбыстрых движений, недоступных человеку, то она начинает двигаться, словно в плотной воде, я видел все нюансы ее танца, будто наблюдал замедленную съемку.
Волосы ее черны как ночь, я рассмотрел два-три красных цветка в этих волосах, розы или даже георгины, очень крупные, с мясистыми лепестками. Такие же яркие цветы скрепляют ее наряд, полупрозрачную одежду, из которой легко выстреливают то длинные, изумительной формы ноги, то руки, открывают периодически живот и спину, только грудь и ягодицы остаются все время закрытыми, целомудренная такая фея, явно на стороне Добра, Света…
Ее танец становился все быстрее, она незаметно приблизилась к нам. Свет костра пал на ее тело. Я с изумлением увидел крепкое тело спортсменки, хорошую здоровую кожу, облицованную солнцем, даже лицо показалось хорошо знакомым с косметикой: слишком яркие щеки, синева над верхними веками, чересчур пурпурные губы, брови тонкие, шнурком, и вздернуты высоко…
Она видела, с каким изумлением смотрю на нее, в танце приблизилась, я услышал тихий голос:
– Спи… ты должен спать!..
– Ну да, – пробормотал я, – щас… такое пропустить…
– Ты ничего не пропустишь, – пообещала она и опустилась со мной рядом. – Ты получишь все…
Не рекомендуется, вспомнил я, просыпаясь, мужчинам спать в лесу одним. Не рекомендует иудаизм, не рекомендует христианство, а ислам так и вовсе запрещает. Ибо приходит Лилит, чтобы родить от таких мужчин детей. Известно, что Адам и Ева, будучи в «отлучении», за сто тридцать лет породили множество духов, девов и лилит. Так сказано в Священном Писании. Потом Адам и Ева снова начали совокупляться, но дело было сделано: за эти сто тридцать лет Адам весьма и весьма населил землю демонами.
Я сорвал пучок травы, вытерся с некоторой брезгливостью. Судя по всему, эти духи и демоны сами размножаться не могут, как, к примеру, наши мулы. Живут долго, возможно, вечно… если не погибают, однако новые могут появляться на свет только так. Ну, вот так, после процесса, который в разных вариантах снился мне всю ночь.
Хотя кто знает здешние нравы, может быть, это вовсе не снилось. Как-нибудь на досуге надо будет разобраться или хотя бы подумать…
Мясо, даже разогретое на костре, показалось жестким. Гендельсон жрал, как голодный крокодил, я же пощипал, как колибри. Правда, крупный колибри. Потом забросал угли землей, Гендельсон участия в противопожарных мероприятиях не принимал, влезал в доспехи. Он влезал в буквальном смысле: в доспехи можно, оказывается, влезть, чтобы не просить кого-то помочь приладить, застегнуть, затянуть ремни.
Я загасил, притоптал костер,
