сообщил, что в принципе умеет разжечь магическое пламя на собственной ладони, им что угодно можно подпалить, хоть хворост, хоть уголь, хоть самые сырые дрова. Беда в том, что на всем обозримом пространстве не наблюдалось ровным счетом ничего, способного послужить топливом. Они даже от валуна своего кое-как откололи кусочек ножом, проверили – вдруг, паче чаяния, горючий? Увы, это был самый обычный серый гранит.
И только приглядевшись внимательнее, Иван заметил стелющиеся между камнями тонкие бурые, изрядно подгнившие былинки – так выглядит ранней весной мурава, только что вытаявшая из-под снега.
– На безрыбье и русалка рыба, – выдал Кьетт. – Иди собирай, а я подожгу… Только далеко не отходи, мне одному страшно.
Нельзя сказать, что последнее его откровение прибавило Ивану боевого духа, но выбор был невелик, пришлось идти.
Сначала все шло благополучно. Он собирал мотки ползучей травы, оказавшейся неожиданно жесткой, как спутанная проволока, – достаточно было дернуть один побег, и за ним тянулось множество соседних. Осторожно ступая по пружинистой почве меж камней, сносил добычу к «своему» валуну, там Кьетт раскладывал ее на просушку, придавливая собственным сапогом, чтобы не разлеталась. Очень споро шло дело, куча быстро росла.
– …Ладно, давай уже назад! Хватит на первое время, – окликнул его Кьетт. – Поджигаю?
Даже от магического пламени трава занялась не сразу, зато горела ровно, прогорала медленно и тепла давала достаточно, чтобы развеять мрачные мысли о гибели от переохлаждения организма. Но так уж устроены разумные твари разных миров, что не умеют довольствоваться тем, что имеют. Не успели немного отогреться – захотелось есть. Они сидели у огня друг напротив друга и страдали.
– Зачем мы не поужинали перед дорогой? – стонал Иван, чувствуя, как голод царапается внутри острыми коготками. – Я пока бегал, один пирожок за весь день перехватить успел…
– А я и того меньше, – вторил Кьетт печально. – Какая глупость: огонь есть, еды нет!.. Кстати, об ужине! Как ты думаешь, зачем здесь красное небо? Это восход или закат? – В тоне его послышалось беспокойство.
– Откуда мне знать. – Иван пожал плечами. И предположил: – Может, оно всегда такое?
– Хорошо бы… – пробормотал Кьетт, подползая ближе к огню. – Хорошо бы это был не закат…
– Почему? – упавшим голосом спросил Иван – он догадался, каков будет ответ.
– Не знаю, как у вас, – тщательно подбирая слова – чтоб не накликать! – выговорил Кьетт, – а у нас по ночам вылезает много всякого разного… которого лучше бы не вылезало. Знаешь, пока не стемнело, собери-ка еще травки, чтобы хватило до утра. А то мало ли… ТЫ ЧТО?!
– Ай! – прошептал Иван, глядя ему за спину остановившимся взглядом. – Уже! ЛЕЗЕТ!
Кьетт резко обернулся.
«Оно» лезло из-за соседнего, шагах в двадцати расположенного камня. Крупное, белесое, омерзительное до предела. Ползло на четвереньках,
