с горечью произнесла Кейт.
Мать внимательно посмотрела на нее. Ее каштановые волосы, так тщательно причесанные утром, чуть растрепались, и косметика за день потускнела. От этого круглое миловидное лицо миссис Муларки казалось сейчас поблекшим. И пестрый фиолетовый с желтым вязаный жилет – подарок на Рождество – был застегнут не на ту пуговицу. Глядя на Кейт, мать пересекла комнату и села за стол.
– Могу я сказать тебе кое-что, не рискуя, что ты на меня набросишься?
– Возможно, нет.
– Мне очень жаль, что так вышло у вас с Джоанной.
Этого даже не было в списке ужасов, которых ожидала Кейт.
– Мне наплевать, – сказала она.
– Вовсе нет. Я слышала, что она дружит сейчас с компанией довольно легкомысленных девиц.
Кейт хотела снова сказать, что ей все равно. Но воспоминания вдруг нахлынули волной. Джоанна и Кейт на бегах на ярмарке, вот они стоят перед стойлами своих лошадей в конюшне и болтают о том, как прикольно будет в старшей школе.
– Да. – Кейт пожала плечами.
– Жизнь бывает нелегка. Особенно когда тебе четырнадцать.
Кейт закатила глаза. В чем она была уверена на все сто, так это в том, что ее мать даже не догадывается, какой может быть жизнь подростка.
– Хватит этого дерьма!
– Я сделаю вид, что не слышала этого слова. И будет лучше, если я больше никогда не услышу его. Хорошо?
Больше всего сейчас Кейт жалела, что не может быть такой, как Талли. Уж та-то ни за что не сдалась бы так быстро. Наверное, даже закурила бы сигарету, не заботясь о том, что скажет мама.
Миссис Муларки, порывшись в обширном кармане юбки, нашла там сигареты, закурила и задумчиво посмотрела на дочь.
– Ты знаешь, Кейти, – сказала она, – что я люблю тебя, всегда готова поддержать и никому не позволю тебя обидеть. Но скажи мне, ради бога, чего ты ждешь?
– О чем это ты, мама?
– Ты проводишь все время, читая и делая домашние задания. Как люди сумеют узнать тебя, если ты так себя ведешь?
– Но люди не хотят меня знать.
Мама легко коснулась ее руки.
– Нет смысла сидеть на одном месте и ждать, когда кто-то или что-то изменит твою жизнь. Именно поэтому такие женщины, как Глория Штайнем, сжигают свои лифчики и устраивают марши в Вашингтоне.
– Чтобы у меня появились подруги?
– Чтобы ты знала, что можешь быть в этой жизни такой, какой захочешь. Вашему поколению очень повезло в этом плане. Вы можете стать кем угодно. Но иногда вам приходится идти на риск, решаться что-то сделать. Одно могу сказать тебе наверняка: люди жалеют в этой жизни только о том, чего не сделали.
Кейт расслышала в голосе матери что-то необычное. Как-то странно он дрогнул на слове «жалеют». Но что может знать ее мать о битве за популярность среди подростков? Ведь она уже сто лет как была взрослой.
– Ну да, мама.
– Это –
