Ришар ждала под белым навесом «Стандарта» и логотипом гостиницы, перевернутым – одним дизайнерам ведомо для чего – вверх тормашками. Француженка еще жила по парижскому времени, и Холлис согласилась встретиться до рассвета. К тому же, как дала понять Одиль, данное направление искусства оптимально смотреть именно в это время.
За спиной у нее стоял молодой широкоплечий латиноамериканец. Бритая голова, ретроэтническая бордовая ковбойка Pendleton: рукава обрезаны ножницами чуть выше локтя, незаправленные полы висят до колен мешковатых слаксов.
Когда Холлис подошла, он улыбнулся во весь рот, поднял серебристую банку «Текате» и сказал:
– Вотри Санте.
По его руке вилась татуировка сложно прорисованным готическим шрифтом.
– Извините, не поняла?
– à votre santé[2], – поправила Одиль, прижимая к носу скомканную бумажку носового платка.
Холлис не приходилось встречать менее утонченной француженки, хотя этот высокозанудливый европейский стиль только придавал ей досадного шарма. На Одиль были черная толстовка размера XXXL от какого-то давно загнувшегося стартапа, носки из коричневого нейлона, мужские, с особо противным блеском, и прозрачные пластмассовые сандалии цвета вишневого сиропа от кашля.
– Альберто Корралес, – представился парень.
– Очень приятно. Холлис Генри.
– «Ночной дозор», – еще шире заулыбался Альберто, стискивая ее ладонь свободной рукой. Кожа у него была сухая, как опилки.
Надо же, фанат. Холлис, как всегда, удивилась, и ей отчего-то сразу стало не по себе.
– Сколько дряни в воздухе, – посетовала Одиль. – Дышать нечем. Может, поедем уже смотреть?
– Ладно, – ответила Холлис, радуясь перемене темы.
– Прошу сюда. – Альберто метко бросил пустую банку в белое мусорное ведро с претензией на миланский дизайн. Ветер тут же утих, как по заказу.
Холлис окинула взглядом вестибюль: за стойкой регистрации никого, террариум для девиц в бикини темен и пуст – и последовала за своими спутниками (при этом Одиль раздражающе шмыгала носом) к автомобилю Альберто, классическому «жуку», но расписанному аэрографом во много слоев, словно лоурайдер[3]. Тут были вулкан, изливающий раскаленную лаву, грудастые латиноамериканские красотки в суперкоротких набедренных повязках и ацтекских головных уборах с перьями, свернувшийся разноцветными кольцами крылатый змей. Либо хозяин авто переборщил со смесью этнических культур, либо Холлис упустила момент, когда «фольксваген» сделался частью пантеона.
Альберто открыл пассажирскую дверцу и наклонил спинку переднего сиденья, чтобы Одиль проскользнула на заднее, где уже лежало какое-то оборудование, затем почти что с поклоном пригласил в машину Холлис.
Та заморгала,
Ваше здоровье
