домой, кровь хлестала – еле остановили подорожником. Посиди немножко, что за ребенок, откуда ты взялась на мою голову?
Сижу.
Жарко.
Скучно.
Во дворе тоже скучно и жарко, захожу обратно. Шлепаю босиком по свежепомытому полу – шлепки звонкие, но это развлечение на пять минут.
Энергия добралась до черепушки и распирает ее изнутри, как веселящий газ.
Осматриваю обстановку – вот диван, а вот шкаф: что-то я с ними еще ничего не делала.
Забираюсь на шкаф – там слой пыли и старые игральные карты. Я умею играть в «свинью», в «туалет» и «фурт», но сейчас не с кем, да и колода неполная, зачем я их трогала – только в пыли выпачкалась.
Стукаюсь затылком об потолок – не больно, но стоять неудобно.
Смотрю вниз – высоко! Не раздумывая, спрыгиваю на диван. Он шепотом взвизгнул и покачал меня на жестких пружинах.
О! Отличное ощущение – высоко и страшновато. Здорово, что я такая ловкая! Живот слегка скрутило – этого мне и надо! Не так, конечно, как я прыгала со второго этажа на кучку песка, пока бабушка ушла в нижний огород, но тоже ничего.
Упоительное ощущение надо повторить.
Повторяю.
Диван жалобно крякает, но молчит.
Бабушка, позвякивая посудой, примолкла и на всякий случай предупредила:
– Если что-то себе повредишь – не вздумай выть, а то приду и добавлю.
Мне так весело, что я влезаю на шкаф уже на скорость: стул, ногой на полку, подтянуться, животом на деревяшку – всё!
Прыгаю.
Диван грозно хрюкнул.
– Что-то мне не нравится, что ты там тихо сидишь. Подожди, дай-ка белье повешу и доберусь до тебя, намотаю твои косы на руку…
Голос слышится издалека – бабушка унесла тазик с бельем, я еще раз взбираюсь на шкаф, внимание ослабевает, я прыгаю и обдираю ногу о деревянный подлокотник.
Диван отомщен! Подлый и гнусный предатель!
От боли – искры в глазах и жужжит в голове.
Валюсь набок и закусываю руку, чтоб не орать.
Боюсь посмотреть – что же там с ногой?
Все-таки смотрю – на ноге болтается лоскут кожи, а под ней – что-то белое.
Кость, что ли?!
– Вот я сейчас приду и посмотрю, что ты там натворила, – приближается бабушкин голос, я наспех разглаживаю пальцами кожу обратно на ногу.
– Это что такое?!
– Ба, мне не больно совсем, – быстро говорю я и закрываю рану руками.
– Покажи. Покажи, змееныш, что ты сделала!
Бабушка внимательно смотрит на рану – почему-то даже крови нет, просто нога синяя.
Дальше она молчит, потом набирает воздуху и начинает причитать:
– Смерть моя, – говорит она вполголоса, но так страшно, что лучше бы кричала, – смерть моя и не проснуться завтрашним утром! Джандаба[9]!
