на которой они вернулись, куча пулевых пробоин.
И опять бабы мгновенно разнесли известие по всему Зилаиру. А меня опять совесть грызёт: это же я чужакам рассказал, что «баскаки» в Дмитриевке ночевать будет. И как теперь с этим жить? Целых одиннадцать человек из-за меня погибло. Да и чужаки, которых «баскаки» перебили множество, мне не совсем чужие. По крайней мере, двое из них. Если погибли они, то не дождусь я обещанных новых крючков!
Нет, завтра во второй половине дня, конечно, всё равно схожу на заветное место на другой стороне пруда, но после известия, привезённого Усцелёмовым, вряд ли кто-то туда придёт.
Гул моторов, приближающийся по дороге от Юлдыбаево, все услышали. Какой-то незнакомый он, ни разу подобного не слышали. А потом на улицу Салавата Юлаева выкатилось такое!
Впереди ехали какие-то танки. Только не на гусеницах, как я на картинках видел, а на восьми огромных колёсах. А всё остальное, как у самых настоящих танков: и круглая башня наверху, и тонкий ствол пушки, расширяющийся на конце конусом, из этой башни торчит. За ними – огромные шестиколёсные грузовики на высоченных колёсах и с кузовами, покрытыми брезентом. Пожалуй, если взрослый человек во весь рост встанет, то под этим брезентом даже пригибаться не придётся. Между машинами с брезентовым кузовом попадаются и те, у которых вместо кузова деревянная будка. И небольшие машины, не грузовики и не «газики», поскольку раза в два больше «газиков». Попадаются и такие, на какой чужаки приезжали забирать Валерку Седикова. Только покрашенные в зелёный цвет.
Один танк и несколько машин к сельсовету свернули, а остальные на другой берег реки поехали. Но не через плотину, а прямо к броду, и уже через него дальше, на усянгуловскую дорогу. А машины вперемешку с танками всё едут и едут!
– Здорово, Степан!
Я сначала и не понял, что это меня кто-то позвал из небольшой машины.
– Не узнаёшь, что ли?
Да как же узнать человека, лица которого ни разу не видел? По плечам и ручищам только…
– Это ж я, Иван! Дядя Андрей тебе подарок просил передать.
– Какой дядя Андрей?
– Да тот самый, с которым мы вместе были, когда с тобой познакомились! Держи, рыбак! – протянул Гром через открытое окошко какой-то полупрозрачный мешочек. – Он все магазины оббе́гал, чтобы обещанное собрать!
– Так он живой?! – обрадовался я.
– А что с ним будет?
– Да тут всякое говорят про Дмитриевку. Что «баскаки» ваших множество перебили.
– Врут! – коротко отрезал Гром и потрогал пальцем заклеенную чем-то белым щёку. – Меня вот только чуток зацепило, да ещё двоих. Ладно, рыбак, ехать мне надо! Потом поговорим!
Машина тронулась, замыкая уже закончившуюся колонну, а я глянул внутрь мешочка и обомлел. Пара катушек с блестящей тонкой нитью лески, две круглых коробочки с разнокалиберными надрезанными дробинками грузиков,
