встречающих! Произвел посадку самолет рейсом 610 из Райчихинска…
– Заканчивается регистрация рейса Благовещенск-Экимчан…
– Начинается регистрация билетов рейсом…
Милиционер – мне:
– Вы отказываетесь сдавать нож?
– Конечно! Это же подарок. Мне надо…
– Нож – это оружие. Сдавайте или снимаем с рейса!
– Но это узбекский нож с наборной ручкой. Он вставлен в ножны с национальным орнаментом. Сделан в городе Чуст. Чуст – это старинный центр художественных ремесел…
– Не положено! Национальный нож – только с национальным костюмом.
– Но ведь он будет в дорожной сумке.
– Не имеет значения!
– А если я в тюбетейке и чапане, то можно и за пояс заткнуть?
– Чего-о?
Ставлю подпись в бумаге «Акт №208 изъятия узбекского сувенирного ножа с ножнами». Милиционер навешивает на мой нож бирку, как покойнику в морге, и отправляет в огромный сейф, где по всем полкам пригорюнились уже задержанные ранее ножи со своими бирками. Ножи молча вопрошают: «За что?!»
В ответ хохочущее солнце встает с востока.
Утро 13-го октября. День отлета.
На Февральск летит чехословацкий пассажирский самолет серии «L». Вход пассажиров на воздушное судно с кормовой части, под хвостом. Багаж и ручная кладь исключительно «с собой». Поэтому – досмотр и изъятие подозрительного. Из Москвы до Благовещенска ничего не изымали. Это был Ту-154. Ему по фиг узбекские ножи с наборными ручками – вези сколько хочешь!
Летим. Так высоко, что встречающиеся по дороге «кукурузники» кажутся ползущими по земле стрекозами. Но все-таки недостаточно высоко, потому что различаю внизу черные стволы деревьев – как сгоревшие спички. От горизонта до горизонта! Меня поражает эта выгоревшая тайга. Я делюсь впечатлением с соседом и получаю толковое разъяснение бестолковому сценаристу:
– Это листвяг. Он иголки на зиму сбросил. Листвяг – самое распространенное дерево в Советском Союзе.
Середина октября. Целая тайга лиственниц!
Февральск. Утро. Аэропорт. Автобус из Экимчана идет в Норск через Быссу, пункт моего назначения. Будет здесь только в 15:00. Ищу попутку. Быстро нахожу.
– Бысса? Подвезу. А там два кэмэ пешочком – и Бысса. И гостиница на берегу.
Какая гостиница? Какой берег? Что-то не то. Очень быстро выясняется, что это речка такая – Бысса. А мне нужен поселок Бысса. Остаюсь ждать автобус. Гуляю. Между двухэтажными многоквартирными домами – громадный пустырь, чистый и местами заасфальтированный. Пригляделся – а это и не пустырь вовсе, это детский городок – по бокам песочницы, качели, скамейки. А когда-то, видимо, был плац и тут выходили на построение солдаты или зеки. Вокруг плаца и на крышах домов – социалистические плакаты с призывами: «Перестройка – прямое продолжение Октября!», «Решения XXVII съезда КПСС – в практические дела!», «Энергию перестройки – делу социализма!»
Дождался
