«Все говорят, чего ты с такой живешь? А я – и то правда! Утром жрать – и то ума не хватает сделать!» Вот и я, Гоня – слышишь? – с тобой живу лет уж за сорок.
Дядя Гоша в ответ скупо тратит слова:
– Мне семьдесят лет. Сам. Всё. Знаю.
– Ну да! Знает он. Это в 30 еще можно свою дурость ухарством прикрыть. Пока молодой. А потом-то уж шиш с маслом. Всё на виду.
Дядя Гоша трогает ладонью свой квадратный, точно вырубленный топором подбородок, присаживается на край стула и роняет, как под стол, три слова:
– Бороду. Пора. Брить.
(Бороды нет – одна седая щетина.)
Паша тут же подхватывается и начинает развивать тему «бороды»:
– Да ты бы отпустил ее, не держал. Брить-то не надо будет. А, Гонь? Вот таку отпустишь… – тётя Паша показывает рукой, какую именно. – Баб щекотать. Хоть бородой-то… когда больше уж нечем, прости Господи! Будешь, Гоня… как козел! – Смеется в кулак. – Ой, не могу! Нет у нас магнитофона – наши с тобой речи-то записывать! Кто бы потом послушал. А, Гоня? Да и мы с тобой… А он молодой – ох и щекотливый был. Так и сверкал на сторону! Уже и при мне.
Георгий Порфирьевич затевает резать хлеб на коленке, – и Прасковья Емельяновна тут же начинает с новой силой весело на него ворчать: и за штаны и за крошки. Но Гоню пронять нелегко. Он только щурит свои чуть раскосые глаза, ухмыляется и продолжает нарезать хлеб. Думает: «Ворчит – ну и пусть! Что ей объяснять? Одно слово – баба. Зря только язык телепать. Все равно она тебя перетелепает. Под хлебом-то у меня корка хлебная лежит – ровно доска для нарезки!»
ГЛАВА 5
Когда пришло время Паше паспорт получать, ей говорят:
– Подпиши заявление в органы. «Стучать» будешь, тогда и паспорт получишь.
Паше уже 19 лет, почтальонша, а паспорта все еще нету. Читает и пишет письма безграмотным старикам. Ее спрашивают:
– Что говорят о советской власти старики?
Она в ответ:
– А что? Почему я должна вам говорить? У меня отец кулак. Я сама – кулачья дочка. Кулачка. Почему это я должна вам сообщать? И сотрудничать не собираюсь! Вы нас раскулачили – спасибо вам огромное. Мы там с голоду пухли, а здесь смотрите: живем! Да еще как! А подписывать ничего не буду.
Тот пистолетом стучал по столу – так сердился. Несколько раз вербовали. Бесполезно. Потом начальник сменился – новый стал комендант. Хороший. Один раз даже обедал у них. Однажды вызывает и спрашивает:
– Ты, Паша, забери свое заявление-то. А то они всё пишут, что ты на них работаешь, а донесений от тебя нету.
Паша:
– Да вы что?! Ничего я не подписывала! И ничего писать не буду!
– Ну как же?
– А так же! Приставали – да! Но я ни разу не согласилась. Говорила: вербуйте кадровых. А я – кулачка, спецпереселенка. И не надо мне вашего паспорта!
– Это почему же тебе паспорта не надо? – спрашивает.
– Так они за паспорт меня заставляли заявления писать! Я им говорю: почему это кадровые, как 16 лет, сразу паспорт
