поймала, понюхала и лизнула карандаш с нервной улыбкой:
– Знаете, господа, я тоже… не очень-то умею…
– Я напишу. – Амман забрал у нее карандаш, зажал его в кулак и крупно, коряво написал на одной из полосок: TELLUR. Бросил карандаш и стал аккуратно складывать полоски пополам и засовывать их в черный пакет. Большие сильные руки его не суетились даже теперь. Когда последняя полоска исчезла в пакете, Амман закрыл его, долго тряс, потом слегка приоткрыл:
– По кругу, против часовой. Хозяин дома – первый.
С трудом подавляя волнение, Владимир сунул руку в черный зев пакета, пошарил, вытащил, глянул. Скомкал и яростно швырнул вверх:
– Блядский род!
Амман невозмутимо поднес пакет Авдотье. Та вытянула пустую бумажку и облегченно улыбнулась, прижалась к Владимиру.
– Пошла ты… – оттолкнул тот ее, вскочил, пошел на кухню пить воду.
Пакет двигался по кругу. Но не дошел и до середины: сутулый Клоп вытащил счастливый билет.
– Теллур, – произнес он с болезненной улыбкой и показал всем полоску.
– Теллур, – согласился Амман и с явным неудовольствием выдернул бумажку из тонких пальцев Клопа. – Клоп пробирует, господа. Ну что ж… зовите мастера.
Никто не двинулся с места. Выигрыш Клопа одних возбудил, других ввел в оцепенение.
Снежок бросился к Клопу:
– Клоп, дорогой вы мой, Клоп, вы сегодня на вершине, вы чжуанши[10], демиург, Архитектон, вы будете стоять, понимаете ли, подпирая головою облака, а мир ляжет у ваших ног, мир будет как ящерица, как земноводное, как собака лизать вам руки и ноги…
Клоп, сутулясь еще сильнее, беззвучно смеялся, раскачиваясь и прикладывая мосластый кулак к неширокому, угреватому лбу.
– Клоп, сука, респект плюс завидково, – состаромодничал Валеный. – Эт самое, господа, а я был совершенно уверен, что вытянут Клоп или Родька.
– Не смеши, друг. – Родя Шварц печально похлопал Валеного по бритой голове с мормолоновой пластиной.
– Клоп так Клоп, чего там… – угрюмо полез за маской Маврин-Паврин.
– На хуя было разводить на чертову дюжину, я до сих пор решительно не понимаю! – зло чесал исколотые руки Самой.
– У тебя есть шестьдесят? – кривляясь, как мягкий клоун, спросила его Ли Гуарен. – Или хотя бы двадцать?
– Нет. И четырех рублей шестидесяти двух копеек тоже нет.
– Уже! – подсказала она.
Все рассмеялись. Этот взрыв смеха как-то успокоил. Кое-кто принял свое по-легкому, Маврин-Паврин, надышавшись, подобрел и кинул Регине теплую таблетку. Регина состроила ему.
– Господа, порадуемся за Клопа, – произнес Амман. – Где мастер?
Вернувшийся из кухни Владимир достал ключ, отпер спальню. Из двери вышел низкорослый человек с широким узкоглазым лицом и сумкой на плече.
– Алиша, – представился он с полупоклоном.
Амман молча указал ему на Клопа. Алиша деловито поставил
