если не был до конца уверен в победе. И сотник знал, что одних воинских доблестей для карьеры не хватит – нужно, чтобы тебя заметили власть предержащие, поэтому необходимо использовать любой повод попасться им на глаза. Из рядового бойца он быстро стал десятником, после проигранного сражения с Токтакием, когда погибла большая часть тумена, в котором числился Туглай – сотником, после стычки у Отрара и пленения одного из отрядов Урус-хана им заинтересовался Илыгмыш. Следуя за Тохтамышем, без сражения захватили трон Синей Орды, затем – Золотой.
Но как самому оглану, так и его воинам трудно дышалось в Сарае. Степному человеку нужен простор, а не жмущиеся друг к другу хижины бедняков и дома беков. Наследника рода арактыров раздражало в столице ханства все – разноязычье многоголосье, пестрота одежд, бесчисленные торговцы, загнанный за ограды стесненный скот, мозаичные дворцы, пятикратное пение муэдзинов на скребущих высь минаретах, пыль, грязь, ор, толкотня. Даже окружавшие город кибитки и юрты не казались кочевничьими, родными. Поэтому когда Илыгмыш поставил свой главный юрт как можно дальше в степи, юз-баши вздохнул с облегчением.
Год они маялись бездельем на бескрайних просторах Золотой Орды, охота являлась здесь основным развлечением. И вот – Туглай в свите оглана, Туглай не отстает в бешеной скачке, Туглай проломил свинцовым завершением ременной плети череп лисе, Туглай свалил копьем сайгака, Туглай мчится рядом с чингизидом, Туглай счастлив.
Властитель увидел стайку джейранов, с криком погнал скакуна за ними, держа в руках лук, прицелился в вожака и – позор! – промахнулся. Затем он скажет, что его коня испугал бросившийся под копыта заяц, и все с ним, конечно, согласятся, хотя арактырец никакого ушастого не видел.
В ярости наездник стегнул коня и полетел за степными газелями. Спутники разили стрелами джейранов, но никто не метил в вожака, понимая, чья это добыча. Погоня затягивалась, тонконогое животное оказалось очень быстрым, впереди выросли холмы, газель скрылась за одним из них, охотники завернули следом, и тут разом увидели пару чужих всадников у горизонта.
Ну, всадники и всадники, сейчас войны ни с кем нет, а оглан – не лихой разбойник, чтобы кидаться на первых встречных, подъехали бы, пожелали друг другу здоровья, обменялись подарками по степным обычаям да расстались. Но чужестранцы развернули коней и ударились в бег. Человек – цель более заманчивая для погони, чем зверь, тем более, что воспользовавшийся заминкой джейран бросился в другую сторону, и небольшой монгольский отряд отправился за странной парой.
Опытный глаз Туглая смекнул, что наездники из беглецов плохие, но их кони были куда более свежими, и расстояние между участниками скачки не сокращалось. Еще чуть-чуть – и ордынские лошади совсем устанут. Сотник сблизился с огланом и прокричал:
– Позволь, я сниму одного из них стрелой?
Тот, бросив на нукера хищный взор, молча кивнул головой.
Арактырец
