style="font-size:15px;"> – Все равно неприятно зарабатывать на несчастьях, папа.
Мистер Тьюберг выразительно изогнул брови, демонстрируя, что он и сам этому не рад, а Барток попросту хмыкнул и поспешил проститься.
Они так славно обо всем договорились со стариком Тьюбергом, что просто хотелось петь. Но прежде необходимо было заскочить в редакцию.
Там, за плотно закрытой дверью своего кабинета, Барток провел короткое, но очень важное совещание с двумя помощниками – ответственным секретарем редакции и еще одним особо доверенным сотрудником.
Речь шла о завтрашнем утреннем выпуске.
На столе уже лежала фотография мертвого пса, принадлежавшего родственнику секретаря и почившего в соседнем городе от какой-то случайной болезни. Очень выразительное цветное фото – серый с черными пятнами охотничий пес лежал на усеянной желтой листвой траве с окаменело вытянутыми лапами и судорожно сжатыми веками. Ощущение возникало печальное, и Барток остался доволен.
– Отлично, – заявил он, – это на сто процентов годится! Теперь, вот какой должен быть сопроводительный текст: «… верный пес не позволил змее проникнуть в дом и вот, бедняга, поплатился»… А дальше, повышая тон: «Дескать, до чего в родном городе дожили! Ну ладно, сегодня спасла несчастная собака, а завтра кто?!»
Секретарь одобрительно хмыкнул.
– Теперь об этом мальчугане, – Барток взглянул на другого сотрудника, – кем он тебе приходится?
– Родным племянником.
– Твердый парень, не подведет?
– Можешь не сомневаться – лгун прирожденный!
– Отлично, тогда, значит, напишешь примерно так: «Мальчик выбежал утром делать зарядку, а в кустах – змея, и на него! Смелый мальчуган бросился в дом, схватил со стены отцовскую винтовку, но не попал, а змея, не будь дура, немедленно убралась. А если б парень палил из дробовика», – Барток довольно развел руками, – «которые как раз с утра завезли в магазин мистера Тьюберга… Причем недорого… Особенно для тех, кто ценит свою жизнь!» Все поняли, ребята? Ну действуйте, а я на заслуженный отдых.
– Нет, варит у него голова, – уважительно проговорил секретарь, когда за Бартоком закрылась дверь.
– Варит, – согласился сотрудник, – на пакости.
И оба засмеялись.
Барток любил свой одинокий дом, но спешил туда только в те, к сожалению, еще редкие дни, когда дела хорошо складывались, и ближайшее будущее окрашивалось розовым цветом. В такие моменты он всегда стремился поскорее вернуться, чтобы спокойно и с удовольствием подумать о хорошем. О плохом, или просто о нудных заботах лучше думалось в редакции, в маленьком, не очень удобном кабинете. Там все требовало усилий, и в такие вечера он подолгу задерживался на работе, неосознанно стараясь не вносить в дом серых тягостей.
Сегодня он спешил, сегодня был праздник!
Дело сделано беспроигрышное. Уж он-то отлично знал – что в этом городе завтра начнется.
