глотнул и кивнул:
– Конечно, если вы считаете это необходимым.
– Его отец был портовым грузчиком, – начала она. – Сын грузчика хотел от жизни большего, чем отец, и потому стал искать более прибыльное занятие. Публикуя скандальные секреты людей, которые стоят выше его на социальной лестнице, – а он считает таковыми почти всех, кто его окружает, – он не только заработал деньги, но и приобрел определенный статус. Он очень гордится своими достижениями: он разбогател, как того хотел, и заработал деньги на тщеславии аристократов – тех самых, которые всегда смотрели на него сверху вниз. – Она ненадолго замолчала, прикусив губу, словно сомневалась в том, стоит ли говорить то, что собиралась. – Если вы подадите на него в суд, он нанесет ответный удар, даже если это его погубит.
Эдвард вновь кивнул:
– Я понимаю, что вы хотите сказать.
Она облегченно вздохнула и улыбнулась:
– К счастью, я с ним знакома. Не слишком близко, но достаточно, чтобы полагать, что ради нашей с ним дружбы он может поступиться своими принципами. Однако чтобы повысить наши шансы на успех, будет лучше, если мистер Слоун поверит в то, что вы – мой близкий друг.
– Вот как. – «Насколько близкий?» – прошептал дьявол у него в голове. Тот самый дьявол, который не мог оторвать взгляда от линии ее ключиц. Ее взрывоопасный наряд совсем не прикрывал их. – Что вы предлагаете мне делать? – спросил Эдвард, чтобы заглушить этот назойливый внутренний голос.
Ее щеки окрасил румянец, но выражение лица осталось прежним.
– Вы могли бы называть меня «Франческа», а не леди Гордон. Позвольте мне назвать вас Эдвардом раз или два. Позвольте мне навести его на мысль, что мы познакомились не вчера и питаем друг к другу определенные чувства. Я обещаю не заходить слишком далеко. Не настолько, чтобы он начал печатать слухи о нашей связи, – поспешила она добавить, внимательно за ним наблюдая. – Но так, чтобы он осознал, что, оказывая услугу вам, он оказывает услугу и мне.
Ее звали Франческа. Какое необычное имя. Но она упоминала что-то об итальянской крови, хотя выглядела она и говорила как стопроцентная англичанка.
– Я не возражаю, – сказал Эдвард.
Пожалуй, стоило бы возразить. Что, если ему так понравится эта фамильярность и рамки формальной вежливости покажутся ему слишком тесными? Ему очень понравилось, как прозвучало в ее устах его имя. У нее был чуть хрипловатый, такой чувственный голос. Деловые отношения, напомнил себе Эдвард. Только дело и ничего, кроме дела. Франческа…
– Вот и славно. – Она облизнула губы. – Наверное, мне стоит заранее попросить у вас прощения за то, что, возможно, будет мной сказано. У меня есть один существенный недостаток – порой я бываю невоздержанной в словах и могу сказать больше, чем намеревалась. Но дело не только в этом. Видите ли, я целый день думала, как убедить мистера Слоуна напечатать опровержение, и у меня есть кое-какие мысли по этому поводу, но импровизировать все равно придется. Все будет зависеть
