всего.
– И нет ничего, что мы могли бы для него сделать?
Подобными вопросами сам Стэнтон изводил себя уже десять лет. До того как были открыты прионы, ученые считали, что передающиеся через пищу заболевания вызываются бактериями, вирусами или грибками, которые воспроизводятся с помощью ДНК или РНК[10]. Но у прионов нет ни той ни другой – они состоят из чистого белка и размножаются, вызывая мутацию расположенных рядом протеинов. А это означало, что на прионы не оказывали воздействия никакие лекарства, которыми уже давно научились уничтожать вирусы и бактерии. Антибиотики были так же бессильны против них, как и все остальное.
– Я читала про пентозан и акрихин, – сказала Тэйн. – Быть может, нам попробовать?
– Акрихин токсичен для печени, – объяснил Стэнтон. – И мы не можем ввести ему в мозг пентозан, не причинив еще большего вреда. Эксперименты по лечению уже проводились, – добавил он, – но никто еще не рискнул проверить их на человеке, не говоря уже о том, что пока они не допущены к применению в ФДА.[11]
Но они могли хотя бы сделать существование Джона Доу более сносным, прежде чем случится неизбежное.
– Как у вас регулируется температура в помещениях? – спросил Стэнтон.
– Централизованно. Пульт управления находится в подвале, – сказала Тэйн.
Стэнтон осмотрел стены палаты, а потом задернул шторы и принялся переставлять мебель.
– Позвоните туда и попросите включить кондиционер на этом этаже на всю катушку. Нам нужно поддерживать здесь как можно более низкую температуру.
– Но так мы заморозим пациентов в других палатах.
– Раздайте им дополнительные одеяла. И ему тоже необходимо свежее постельное белье и пижама. Его пот быстро пропитает их, а потому медсестра должна будет все менять раз в час.
Как только Тэйн в спешке удалилась, Стэнтон выключил люстру и закрыл дверь. Сквозь задернутые шторы свет теперь вообще не проникал в комнату. Даже на монитор электроэнцефалографа доктор набросил полотенце, заглушив его свечение.
Таламус, или зрительный бугор, – крохотное сплетение нейронов в центральной части мозга – служит организму «щитом для сна». Когда наступает время засыпать, он отключает органы восприятия от всех мешающих сигналов из внешнего мира, прежде всего от шумов и света. У каждого из своих пациентов с ФСБ Стэнтон мог наблюдать ужасающий эффект, к которому приводит разрушение этих клеток мозга. Тогда внешние раздражители уже невозможно было отключить или просто ослабить, что делало жертву болезненно чувствительной к свету и звукам. И потому, занимаясь лечением Клары – той самой пациентки из Австрии, – Стэнтон научился хотя бы немного облегчать ее страдания, превращая палату в своего рода пещеру.
Он мягко положил ладонь на плечо Джона Доу.
– Habla Espanol?[12]
– Тинимит вуе. Тинимит вуе.
Нет,
Рибонуклеиновая кислота.
Управление по контролю за продуктами и лекарствами США.
Вы говорите по-испански? (
