мне, как его найти.
Но вместо ответа Волси выгнулся всем телом в сторону тумбочки, пытаясь дотянуться руками до графина с водой. Телефон и будильник с грохотом упали на пол. Потом он изловчился снять с графина крышку и влил в себя всю жидкость без остатка. Чель в испуге попятилась, опрокинув стул.
Когда Волси опустошил сосуд, она краем одеяла вытерла ему лицо, прекрасно понимая, как мало оставалось у нее времени, чтобы получить столь необходимую информацию. Теперь он вроде бы полностью успокоился, и Чель немедленно снова насела на него с вопросами.
– Скажи мне хотя бы, где живет Янота. Из какой вы с ней деревни? Тогда мы сможем послать туда кого-нибудь с весточкой от тебя и сообщить им, что ты здесь.
Храм не мог располагаться далеко от его дома.
Волси пришел в замешательство.
– А кого же ты сможешь туда послать?
– У нас в «Фратернидад майя» есть люди со всех концов Гватемалы. Кто-то из них наверняка знает, где искать твою деревню. Это точно.
– «Фратернидад»?
– Да. Это наша церковь, – объяснила Чель. – Место, где живущие в Лос-Анджелесе майя собираются для молитвы.
Взгляд Волси мгновенно сделался отчужденным.
– Это по-испански. Значит, вы молитесь вместе с ладиносами?
– Нет, конечно, – сказала Чель. – «Фратернидад» – самое безопасное здесь место, где могут следовать обычаям предков аборигены.
– Ладиносам я ничего не скажу!
Чель поняла, какую совершила ошибку. «Фратернидад» означало «Братство» по-испански. Для тех, кто давно жил в Калифорнии, говорить на смеси испанского, английского и языка майя стало привычным. Но в тех краях, откуда прибыл Волси, у людей были бы все основания не доверять общине с таким названием.
– «Фратернидад» ни о чем не узнает, – упорствовал Волси. – Я ни за что не приведу ладиносов к Яноте и Саме… Ты – аявораль!
Это невозможно перевести на английский одним словом. Волси имел в виду, что Чель – уроженка этой чужой для него земли. Но он вкладывал в это и оскорбительный смысл. Пусть Чель родилась в такой же гватемальской деревне, как его собственная, пусть она посвятила жизнь изучению истории их предков, для Волси она навсегда останется своего рода чужестранкой.
– Доктор Ману? – окликнули ее из-за спины.
Она обернулась и увидела в проеме двери фигуру мужчины в белом халате.
– Здравствуйте. Я – доктор Габриель Стэнтон.
Мимо охранника в маске Чель вышла вслед за доктором в коридор. Он сразу же заговорил сугубо деловым тоном, благодаря своему внушительному росту он казался очень властным человеком. Долго ли он наблюдал за ней? Мог ли почувствовать, что у нее есть личная заинтересованность в его пациенте?
– Итак, – Стэнтон повернулся, чтобы смотреть Чель в глаза, – наш мистер Волси утверждает, что заболел еще до прибытия в США?
– Да, так он мне сказал.
– Нам нужно выяснить наверняка! –
