так же полушепотом отвечает он, – ты спи, спи.
– Ты думаешь, я после такого засну? – фыркаю я, обнимая его за шею.
Он понимает и отвечает на ленивый предутренний поцелуй. И я не сопротивляюсь, чувствуя, как его рука беспощадно сминает плотную материю рубашки, пробираясь к бедрам и животу.
Раздеваться не приходится – желание приходит медленно и неотвратимо. И вот я уже мечусь под мужчиной, не желая открывать ещё сонные глаза. Наверное, это хорошо – я будто превращаюсь в сгусток эмоций и даже пелену отрицания не набрасываю – только таю вначале от его нежных прикосновений и поцелуев, а затем от ощутимых, но осторожных толчков внутри меня.
В этот раз меня хватает надолго – сказывается вчерашний день. Риндан мягко подводит к пику удовольствия и так же мягко, но решительно выталкивает в невесомость. И как ему только удается…
После секса я вновь засыпаю – абсолютно неправильно, не сказав ни слова и счастливо уткнувшись ему в грудь. Комната вновь выстужена, но мне хватает тепла, исходящего от мускулистого тела мужчины. Мне очень хорошо… и ему, судя по всему, тоже.
Утро встречает… теплом. В камине жарко потрескивает пламя, я мое платье приглашающе висит на стуле, рядом с шалью. Риндан же обнаруживается на кухне – но на этот раз у него в руках не приключенческий роман, а исписанные мной вчера листы. Я уж было вспыхиваю до корней волос, но тут же понимаю, что написанное ночью касалось лишь работы, а значит – никакой крамолы.
– Пыталась найти логичное объяснение, – объясняю коротко, присаживаясь на соседний стул.
Не отрываясь от писанины, Максвелл подвигает мне чашку, до краев наполненную горячим какао:
– Да я уже понял.
Он переворачивает лист и начинает читать написанное на обратной стороне. Некоторое время я наслаждаюсь напитком, а затем не выдерживаю:
– Что на работе?
– Дурдом, – он со вздохом откладывает писанину и устало глядит на меня, – королевская комиссия дознания перевернула архив вверх тормашками, добралась до дел десятилетней давности. Проверяет все.
По мере рассказа мужчины мои брови медленно ползут вверх. Ну ничего себе! Я-то думала, что…
– Нашли признаки фальсификации в делах пятилетней давности, – прерывает мои мысли Риндан, – сейчас таких дел стало больше. Намного больше.
– Осмелели, значит… – выдаю я, сжимая чашку обеими руками.
– Возможно, – уклончиво соглашается мужчина, – пока сложно говорить. Сейчас пройдет смерч и сможем понять.
Я фыркаю – сравнение комиссии дознания со смерчем на редкость удачное.
– Я хочу съездить на работу, – выдаю осознанное вчера.
Теперь удивляется уже Максвелл.
– Зачем?
– Ну надо же мне когда-то там появиться, – я поднимаю на мужчину глаза, напарываясь на серьезный ответный взгляд.
– В
