пересказывала всё в телефонную трубку, пытаясь как можно спокойнее общаться с любимым.
В коридоре девяносто шестого этажа наблюдалось слабое движение. Люди, контуженные взрывом бензобака самолета, медленно, как на замедленной пленке, брели к центральной лестнице, следуя настенным указателям. Они надеялись пробраться вниз или на крышу. Голос у Алекса был от природы вкрадчивым и совсем не как у Левитана. Однако он, надрываясь, пытался кричать как можно громче. Нахимов старался предупредить всех, что нельзя использовать центральные лестницы для эвакуации, что там не пробиться, что под ними всё разрушено, что надо идти к служебному выходу в конец коридора. Но, похоже, его не слышали.
В этот момент на плече у Нахимова очнулся сотоварищ из «наших». Алекс откопал его из-под обломков мебели и, поскольку тот не мог идти, взвалил себе на загривок, поперек, как барана. Проморгавшись от пыли, окровавленный чернокожий вдруг затрубил басом, помогая спасшему его незнакомцу привлечь к себе внимание:
– Всем эвакуироваться только через служебный выход! Эвакуироваться только в конце коридора! – потом, секунду помолчав, спросил: – А ты откуда знаешь?
На что Алекс ответил:
– Алёна велела.
Не осмыслив фразу, трубный бас закричал еще громче:
– Алона приказала: всем уходить через служебный выход… Все в конец коридора! Алона приказала: эвакуироваться через служебный выход!!!
– (Заело пластинку), – усмехнулся Алекс.
Трудно сказать, что срабатывало в психике окружающих, но большинство воспринимало их как уже полностью свихнувшихся.
– Зачем в конец коридора, когда лестница рядом! – истерично прокричала женщина в строгом форменном костюме. – За мной, организованно двигаемся вперед, – пыталась успокоить себя и остальных сотрудница охраны.
Алекс выглядел почти безразличным в этой суете, контраст с окружающим безумием был поразителен. Взгляд устремлен строго вперед, а единственная мысль: дотянуть до конца коридора, не уронив тяжелый и потный груз, тошнотворно пахнущий кровью и мочой, – сверлила мозг.
Полуживой контуженый незнакомец с оперным голосом и заторможенной речью не вызывал у попадавшихся им навстречу людей никакого доверия. Чем сильнее орал и выкатывал глаза тучный человек в порезах и красных размазанных пятнах, тем меньше у них оставалось последователей. Лишь несколько вялых субъектов, отчаявшихся и желающих подчиниться хоть чьей-нибудь руководящей воле, развернулись и поплелись за ними, и то, наверное, только потому, что их сильно «заклинило».
Наконец вот она, служебная лестница, колодец запасного спуска. К счастью, дверь легко открылась. Пошатнувшись, «носильщик» озабоченно заглянул вниз крутого пролета:
– (С этим грузом я тут не спущусь), – не успел подумать он, как вдруг почувствовал легкость в теле.
Это к людям-призракам с их «везучего» этажа вернулось сознание. Увидев путь к освобождению, они отблагодарили Нахимова
