же забытье, как случалось ей самой – не важно, главное, затих, перестал мучить. Мыслей не было, было тихое дремотное состояние – самое лучшее из всего того, что она испытывала в последнее время, даже проклятое сосущее чувство под ложечкой угомонилось, не терзало. Она, слегка покачиваясь, тупо и безразлично смотрела, не видя, куда-то в угол. И даже не сразу поняла, что дверь, скрипнув предупреждающе, отворилась.
Мороза не было, поэтому облако пара не сопровождало вошедшего, застывшего на пороге. Он сделал шаг, еще, осторожно осмотрелся, шагнул к Принципии, поднявшей голову, снова встал, глядя на нее в упор, потом резко развернулся и вышел, хлопнув дверью.
Принципия не испугалась, и даже не удивилась. Сил не было ни на то, ни на другое. Она просто снова опустила голову и продолжила монотонное покачивание.
А дверь, тем временем отворилась снова, и снова вошел тот же человек. Вошел и сделал шаг в сторону, освобождая дорогу идущему следом. Вошел второй, аккуратно прикрыв за собой дверь. В доме было тепло, дров Принципия натаскала много – лес же, и теперь хотя бы у огня была пища.
Вошедший вторым снял шапку и тоже огляделся. Кроме неподвижно сидящей женщины с младенцем и правда никого не было. Кто она такая, где хозяин, что за странная туша лежит рядом с домом – все это предстояло выяснить, причем как можно скорее. И, главное, прилетал ли корабль? Ведь, по идее, он давно должен был быть уже здесь. Может быть улетел?
***
– Ты кто такая? Эй!.. – рука, поддев подбородок, подняла ее голову, – Ну? Что молчишь?
Они же улетели, – удивилась про себя Принципия, – улетели и сгорели. Или это уже другие? Чего они хотят?
Она сосредоточилась. У нее что-то спрашивали.
– Ты меня слышишь?
Она кивнула. Да, она слышала. Теперь – да.
– Ну, так кто ты?
– Я Принципия, дочь царя Амирана Бенедикта Первого.
– Что-о?.. Ну-ка… – и снова рука поднимает ее голову, а глаза глядят внимательно и настороженно.
– А ведь похожа. Нет, правда… – и в голосе того, кто стоял перед ней, и задавал никчемные, глупые вопросы, послышались растерянность и изумление. – Вы, Ваше Высочество?..
И снова Принципия кивнула.
– А откуда?.. Как вы здесь? А еще кто-нибудь?..
И тут, прогоняя предательскую слабость приближающегося обморока, ударило сердце. И толчком, вместе с кровью, посланной в мозг, туда же пришла мысль о том, что это – спасение. Эти люди знают ее, они не сделают ей ничего плохого. Они принесли еду, много еды, сейчас… сейчас, надо только не отпускать их, а то вдруг… Вдруг их не станет!..
– Да, – собрав силы и собравшись с духом Принципия подняла голову и взглянула на пришедшего, – я Принципия. Я – тут. Как я здесь оказалась – долгая история. Это, – она взглядом показала на сына, – Геркуланий, мой сын, мой и Геркулания Эрогенского. И мы помираем от голода. У вас есть еда?
***
Это уже начинало напрягать. Четвертый день они
