и верить. И не опускать рук. И не бояться трудностей. И вам воздастся!
– Да что там!.. Да мы согласны! Веди! – Загомонил народ.
А один все-таки вылез с обычным своим скептицизмом и прагматикой:
– А как мы на корабль-то сядем? Кто нас туда пустит.
– Так, спокойно, – староста поднял руку, успокаивая стихию, – все продумано. Значит, так… Первое, мой племяш сейчас служит. Он там сержант в своем полку, а полк в районе Хамистополиса стоит. Там недалеко. Оттуда один парнишка, дезертир, вчера был тут, весточку передал. Они там еще не разбежались пока. Надо успеть туда, к ним. Я племяша-то сблатую, чего ему?.. а он еще человек десять парней подговорит. Нам хватит. С ними мы всю страну пройдем. Возьмем где чего – Единый простит, на благое дело ведь. А как до моря доберемся, корабль захватим, в порту. По дороге золотишка посшибаем с богатеньких. Сейчас же не только голытьба с места сорвалась, помещики, те тоже – ноги в руки. Вот мы их и пощиплем во славу Единого. Не все им нас щипать. Когда-то должок и вернуть надо, верно?
– Верно! – откликнулось собрание единым облегченным выдохом.
– Ну, я и говорю… наймем команду, да и поплывем к тем островам. Первыми будем, никого больше не пустим. Верно?
– Верно!!
– Ну, что? Идем?!.
– Идем!!!
И староста, сжав могучий кулак, взметнул его вверх, туда, где из высокой пустоты неба глядели на них всех, любимых своих детей, добрые и все прощающие глаза Единого.
***
Дракон по имени Пафнутий пил воду. Между прочим, зимой, когда морозы покрыли реки ледяной коркой, занятие не из простых. Хотя Пафнутий уже приспособился. Он вообще довольно быстро обживался в этом непривычном и чуждом для драконов мире. Сначала-то он просто слизывал снег. Приходилось, чтобы напиться обесснеживать целые поляны. Сейчас же он сидел на берегу и, опустив голову на длинной шее к воде, огнем растапливал лед. Ну, а потом пил в свое удовольствие из образовавшейся полыньи.
Поначалу-то огонь возникал как-то спонтанно, помимо его желания, просто как реакция на раздражающие обстоятельства. Примерно так, как кашляет поперхнувшийся человек. Но он быстро научился пользоваться этой способностью своего организма. Что-то это напоминало ему, но он никак не мог вспомнить, что. Впрочем, он многого не мог вспомнить.
Пафнутий напился, опорожнил кишечник, и поднялся ввысь. Сегодня был хороший день. Сегодня по дорогам шло много коров. Пафнутий был сыт. Он летел просто так. Он не высматривал пищу. Он наслаждался полетом и с любопытством поглядывал вниз. Его последнее время странно тянуло к людям. А они разбегались при его появлении. Контакта не получалось. Пафнутию было как-то грустно из-за этого.
Это чувство было похоже на голод, но от съеденной пищи не проходило.
***
Две женщины – одна молодая и красивая, другая старая и сгорбленная, тяжело опирающаяся на сучковатую клюку, стояли на обочине и смотрели на проходящий
