покачала головой. Она ненавидела себя – ненавидела за то, что только что совершила.
– Я стала Флос…
– Стала Флос? В каком это смысле?
– Воспоминания из прошлой жизни… Они настигли меня, и на время я стала…
«Стала тем, кем была изначально. Кровожадной убийцей и преступницей, истеричной сумасбродкой, что истязала все живое лишь из собственного эгоизма и жажды внимания».
– Кем ты стала, Эл?
– Своим прошлым воплощением.
Пуэлла обернулась к Вину, надеясь не увидеть в его глазах презрения, но нашла там животный страх и ощутила себя еще хуже. Она потянулась к нему, пытаясь обнять, но юноша слабо отполз назад, прижимая к груди скованные кандалами запястья.
– Да, я действительно была такой. Я мучила живых существ, мучила сны, мучила самого Корвуса, потому что получала от этого удовольствие. Но я изменилась, посмотри!
Вин взглянул на замерший за ее спиною хаос. Девушка опустила голову на грудь, чувствуя, как сердце разбивается на тысячу осколков, которые впиваются в кожу изнутри, ранят, заставляют задыхаться от печали.
«Нужно было сразу рассказать им все и не слушать Корвуса, – подумала она. – Возможно, честность спасла бы нашу дружбу».
А потом легла на холодный пол и беззвучно заплакала, глядя на неподвижного Корвуса, чьи белые волосы падали на худое мраморное лицо. Ей так хотелось обнять его, так хотелось напомнить о том прекрасном дне в тени навесов, когда всюду носились студенты, а в воздухе пахло специями и духами.
Она была равнодушной к успеху и славе особой, которая училась ради гордости бабушки и подруги.
Она любила булочки, теплые объятия и посиделки до утра, сопровождающиеся веселыми историями или страшными байками, придуманными на ходу.
Она хотела на Первый Маскарад со своим парнем, хотела обнять Аврору, сказать, что дорожит ею, и увидеть, как Ангуис закатывает глаза в приступе притворного недовольства.
«Почему все это происходит именно со мной? Почему кошмары преследуют меня?»
Когда Пуэлла закрыла глаза, она ощущала бурление силы внутри. И все, чего желала эта сила – разрушение в любом возможном виде.
Глава вторая, в которой Пуэлла видит чужое прошлое.
– Эл? Ты там жива?
Все ее члены – руки, ноги, каждый пальчик – сводило от ноющей боли. Магия чакр, потраченная впустую, оставила после себя энергетическую рану: Пуэлла тяжело села на полу и часто заморгала, пытаясь согнать черные точки, мечущиеся туда-сюда перед глазами. Сколько она пролежала здесь? Минуту, час – а может быть, несколько лет?
Рядом по-прежнему находился Вин. Кандалы успели натереть его запястья – вокруг сияющих браслетов образовались красноватые разводы. Девушка закрыла глаза, наугад взывая к случайной чакре, и в то же мгновение ее друг освободился, а отвратительные цепи с громким лязгом отлетели в сторону, ударившись о стену.
