нужно? Вы все равно ничего от меня не добьетесь.
– Пока не будем загадывать, Павел Иванович. Может быть, и добьемся.
Капут сделал шаг вперед. Его рука по-прежнему лежала на рукоятке парабеллума.
Ткаченко с презрением посмотрел на начальника «эсбе».
– Я встречался со смертью не один раз.
– Мы знаем вас и уважаем, – сказал Лунь.
– Даже? – Ткаченко с усмешкой взглянул в серые холодные глаза Луня. – Прошу заканчивать, господа! И разрешите мне на правах хозяина дома присесть?
Лунь предупредительно выдвинул стул на середину комнаты.
– Итак?
– Итак, товарищ Ткаченко, – Лунь переглянулся с Капутом, выражавшим явное нетерпение, – мы присутствовали на вашем сегодняшнем докладе. – Губы его скривились, блеснуло золото во рту. У начальника школы был изящный профиль, вкрадчивый голос, наигранное спокойствие и чисто гестаповская манера вести беседу.
Ткаченко почувствовал в нем опытного, иезуитски изощренного противника. Капут – враг другого пошиба, откровенный зверюга, испытывающий отвращение к тонким комбинациям. Его оружие – пистолет и удавка.
– Я слушаю… – сказал Ткаченко.
– Ваш доклад нам понравился…
– Вам?
– Понравился, – жестко повторил Лунь, – и потому мы приехали попросить вас повторить его для нашего «особового склада», то есть личного состава школы.
– Не понимаю…
– Поймете потом, – произнес он многозначительно. – Но вы не бойтесь…
– Плохо вы знаете коммунистов, – Ткаченко вспылил, – бояться вас? Нет, вы плохо нас знаете.
Лунь, не перебивая, слушал, с притворной покорностью наклонив голову. У него достаточно прочно укоренились свои понятия о чести, долге, идеалах; он больше верил в откровенный политический цинизм, чем во все добродетели, которые считал показными.
– Я понял смысл ваших слов, – сказал Лунь, – и обещаю не принуждать вас к нарушению партийного долга. Никто не покушается на вашу честь… – Он говорил медленно, выбирая слова и как бы выстраивая их в твердый, неколебимый ряд. – Мы просим вас поехать вместе с нами в пункт дислокации нашей школы и выступить перед курсантами.
– Перед вашими курсантами?
– Да! Вы не ослышались.
– Конечно, с вашими коррективами?
– Нет! Вы повторите доклад полностью.
– Странно!
– Поверьте, Павел Иванович, – Лунь проявлял нетерпение, – именно так… Если вы не трус… – он сделал паузу, – вы обязаны принять наше предложение. Мы вас отвезем и привезем обратно. Ручаемся за полную вашу безопасность. Мы ждем… Время ограничено…
– А если я не соглашусь?
Лунь вздохнул, поднял мгновенно заледеневшие глаза.
– Тогда мы поступим с вами как с дезертиром и трусом.
Капут зло бросил:
– Уничтожим и тебя и всю твою
