style="font-size:15px;"> – Нет, Жанна велела, чтобы я приходил к ней раз в неделю, по средам. В семь вечера. Иногда ‒ очень редко ‒ меняла день. Тогда, например, говорила так: «На следующей неделе встречаемся во вторник. Только не перепутай». И я старался не перепутать. А в последний раз условились, что первого января, в субботу вдвоем отметим Новый год.
– То есть, по телефону не общались?
– Нет. Я даже номера ее сотового не знаю.
– Как думаешь, почему такая секретность?
Пауза. Костик в недоумении размышляет. Потом до меня доносится его неуверенное:
– Даже не представляю, что и сказать на это…
Сунув мобилу в задний карман джинсов, инстинктивно скашиваю глаза – и натыкаюсь на пытливые взгляды пацанок, расположившихся за соседним столиком. Им до невозможности любопытно: кто я? О чем разговор? И ушки у них на макушке.
Своими малюсенькими девчачьими мозгами они понимают: речь идет о любви. И не догадываются, что о смерти.
* * *
Автор
Лиза не спит. Лежит на спине с открытыми глазами. Рядом вытянулось под одеялом длинное тело Ленчика. Темную спальню сотрясает его тяжелый густой монотонный храп. Прежде Лиза осторожно прикасалась к плечу мужа и просила: «Ленчик, миленький, пожалуйста, повернись на бочок». Сейчас ей все равно.
Она с мельчайшими подробностями вспоминает разговор с незнакомцем (который представился Георгием Георгиевичем), и улыбается, счастливая.
Исповедавшись, открывшись перед ним до донышка, она почувствовала одновременно и опустошение, и нежданную радость, точно разом очистилась от скверны.
Когда Георгий Георгиевич поднялся со скамейки, чтобы попрощаться, у него оказались короткие ножки в мятых, шоколадного цвета брючках. Но ни эти толстые ножки, ни старое потертое пальтишко, ни занюханный картуз на голове Георгия Георгиевича ничуть Лизу не рассмешили, а уж она-то любит похохотать на такими потешными недотепами.
Наоборот, этот чудной человек вызывал в ней доверие, умиление, даже нежность. «Вот влюблюсь еще, – думала она. – А почему бы и нет?» Глаза ее блестели, губы морщились в ласковой растроганной усмешке.
– С вами можно как-то связаться? – спросила она. – Вы так хорошо меня понимаете.
– У меня нет телефона, – уклончиво ответил Георгий Георгиевич.
– А как же?.. – вырвалось у Лизы.
Она не закончила фразу, но смысл ее восклицания был предельно ясен: «А как же я? Я без вас уже не смогу!»
– Давайте так, – он раздвинул в добродушной улыбке губы. – Мы будем раз в неделю встречаться на этом самом месте. Какие дни и какое время вас устроят?
– Даже не знаю… – замялась она. – А вам это удобно?
– Обо мне не беспокойтесь, – в его голосе вдруг прорезались надменные, начальственные нотки: он почувствовал свою власть над Лизой. – Назовите день недели и время. Я подстроюсь.
– Ну, тогда в воскресенье. В четыре часа.
– В
