от времени, представляя собой плотную решётчатую структуру. Увидев, что врата открываются изнутри, гонец поднял голову, в надежде увидеть часового, который оказался как раз над ним:
– Прибывший, назовись? – послышался голос сверху.
– Посол царской воли прибыл с приглашением к князю Василию от брата!
За спиной, среди туманного болота зашевелилась тина, и ветер потрепал листья наполовину затянутых в воду деревьев. Это место смущало, наводило тоску и страх.
Гонец поднял глаза и увидел, как стражник с кем-то говорит, ожидание было невыносимым. Казалось, что сзади кто-то замер, притаился, коварно желая напасть со спины. Гонец вспотел. Вдруг ворота заскрипели и стали медленно подниматься. Гонец слез с коня и повёл его под узду.
Войдя во внутренний двор, посыльный увидел совершенно не похожий на столицу мир. Здешняя земля была серой, трав почти не было, а имеющиеся застилала пыль. к нему приставили проводника, и оба шли по направлению к виднеющейся крепости, расположенной глубже от стен. Недружелюбные взгляды упирались в спину, ощущение за вратами было похожим – будто кто-то хочет наброситься и нанести удар в спину. Гонец вновь вспотел. Над городом стоял смок, дым резал глаза и слёзы не увлажняли, а жглись. Каждый, кто попадался на пути выглядел отталкивающе, всё-таки это город – тюрьма. На обочине главной дороги стояли виселицы, в петлях верёвок неподвижно висели люди с мешками на головах. Ещё одной колкой деталью было полное отсутствие женщин…
Врата в крепость точно повторяли вход в город – та же решётка. И весь город был таков – однотипен. С тяжёлым скрипом поднялись ворота. Двор перед замком отличался, здесь было не так грязно, но серость Могили обретала ещё более гнетущий образ. Дерево, из которого была сделана дверь, было прокопчённым и потеряло вид благородной древесины. На удивление, они открылись без скрипа.
Гонца провели по тусклым комнатам, мимо чучел убитых хищников. Повсюду было мрачно, тени от освещения были длинными, распространяясь по залам, пересекая комнаты от начала и до конца. Вьющаяся лестница вела наверх, где располагался рабочий зал князя. Проводник постучал в дверь и вошёл. Гонец стоял в ожидании, обстановка напоминала логово злодея из сказок и легенд; сердцебиение участилось.
Дверь открылась, гонца впустили, дверь закрылась.
Мрак окутывал каменные стены. Факелы, пытающиеся развеять темноту, едва горели, прикованные клёпками. Разглядеть удавалось лишь очертания комодов и книг на полках. Стол, стоящий в глубине комнаты стерегли два рыцаря полностью закованных в латы, а за ним сидела тёмная фигура.
Гонец потянулся к сумке, достав свиток, он произнёс речь, однако голос его был не таким звонким, как на подготовительных занятиях, это место угнетало:
– В три великих города высланы гонцы. В Могиль лежал мой путь, путь третьего гонца. Князю Василию от брата прибыло приглашение…
Перед гонцом послышалось шевеление,
