остались одни воспоминания – о ком-то хорошие, о ком-то дурные. Тысяча восемьсот двадцать пять дней и без малого шесть тысяч сухих мартини по вечерам, между 19.30 и 20.15, в баре отеля “Мариотт” на 40-й улице.
Эндрю всегда просил класть ему в коктейль по три оливки. Сплевывая косточки в наполненную окурками пепельницу, он гнал из памяти хроники угасших жизней, которые он сжато излагал весь рабочий день. Наверное, жизнь в обществе мертвецов и заставила Эндрю потянуться к бутылке. На четвертый год этой “некрологической службы” бармену “Мариотта” приходилось наливать постоянному клиенту уже по шесть порций, чтобы утолить его жажду. Эндрю часто приходил на работу серый, с набрякшими веками, в рубашке со съехавшим набок воротом и мятом пиджаке. Но дресс-код “костюм – галстук – крахмальная рубашка” уже перестал действовать в редакционных залах его газеты, тем более в его редакции.
То ли благодаря его изящному и точному перу, то ли по причине особенно жаркого лета его колонки вскоре разрослись на целых две страницы. Помешанный на статистике аналитик финансового отдела, готовивший квартальный отчет, обратил внимание на то, как увеличился спрос на газетную площадь в пересчете на одного покойника. Безутешные родственники оплачивали все больше строк, дабы засвидетельствовать глубину своей скорби. На крупных предприятиях о благоприятных цифрах быстро становится известно. В начале осени совет директоров, по достоинству оценив такие выдающиеся результаты, постановил вознаградить автора: он заслужил признание. Эндрю Стилмена назначили редактором другой рубрики в той же “Хронике дня” – брачного, финансовые результаты которого выглядели плачевно.
Эндрю никогда не жаловался на недостаток свежих идей. Он временно перестал наведываться в свой излюбленный бар и зачастил в шикарные заведения, завсегдатаями которых были видные фигуры городского гомосексуального сообщества. Заводя знакомства за несчетными мартини, он без устали раздавал свои визитные карточки, втолковывая любому, кто соглашался его выслушать, что его рубрика охотно помещает любые объявления о супружеских союзах, включая такие, от которых другие газеты отказываются. Однополые браки в штате Нью-Йорк тогда еще не были легализованы, до этого было далеко, однако пресса свободно уведомляла о любых добровольных обменах клятвами, совершаемых в частном порядке: достаточно было одного намерения сторон.
За следующие три месяца раздел “Хроника дня” в воскресных номерах газеты раздался до четырех полос, отчего зарплата Эндрю Стилмена претерпела существенные изменения.
Он решил сократить употребление спиртного, но не из заботы о своей печени, а потому что купил автомобиль “Датсун 240Z” – модель, о которой мечтал с детства. Полиция теперь проявляла нетерпимость к пьяным за рулем: либо пить, либо кататься! Эндрю, всей душой прикипевший к этой почтенной машине, безукоризненно восстановленной в мастерской его лучшего друга, специалиста по коллекционным автомобилям, сделал
