Я не могу больше!»
Но, как я уже цитировал великого русского философа и антисемита, женщина испытывает чувство благодарности мужчине за каждый акт соития. И если я еще не знал, относится ли это к китаянкам, то к американской еврейке Элианне это относилось целиком и полностью, иначе она бы не летала ко мне каждые два дня на своем «шевроле-корвете».
А потом, в начале августа, мистер Давидзон, как все нью-йоркские миллионеры, вообще улетел с женой на Martha's Vineyard, элитный остров вашингтонских политиков возле Кейп Кода, и Эли стала работать со мной в WWCS. С ее помощью я на прекрасном английском языке стал рассылать сотни писем во все правительственные организации и фонды с подробным описанием значимости нашей будущей радиостанции и получать в ответ поздравления и Good luck! от конгрессменов и даже от губернатора штата Нью-Йорк, которые я тоже публиковал в «Новом русском слове». Таким образом, престиж нашей будущей радиостанции поднялся так высоко, что когда я привез Элианну на экскурсию по Брайтону (ну, или она привезла меня туда на своем реактивном «Шевроле-Корвете»), Марик «Гром», хозяин магазина International Food, огромного, как «Елисеевский» в Москве, но с полным американо-украинско-кавказским ассортиментом продуктов и собственными кондитерским и коптильным цехами, тут же повел нас наверх, в свой кабинет на втором этаже, налил по рюмке какой-то уникальной настойки собственного приготовления и сказал с укором:
– Вадик, ну зачем ты написал в газете, что у меня есть рыболовный флот?
– Марик, я же делаю из тебя легенду Брайтона!
– Пока ты делаешь из меня легенду, ко мне приходят крутые ребята и требуют бабки за протекшн не только магазина и ресторана, но и флота.
– А разве у тебя еще нет флота? – делано удивился я.
– Конечно нет.
– Так будет, поверь мне! – и я повернулся к Элианне: – Эли, посмотри на него. В этом маленьком еврее вся энергия нашей нации. Когда-нибудь я напишу роман «Легенды Брайтона», и он будет главным персонажем! Потому что этот маленький одессит приехал сюда всего шесть лет назад, когда тут только начинали селиться первые эмигранты. Тогда – скажи ей, Марик, – здесь был сплошной гармидер[5], грязь и террор черных бандитов и наркоманов.
– Это правда, – подтвердил Марик. – Давай выпьем.
– Подожди, – попросил я. – Дай мне представить тебя настоящей американке! Марик с женой поселился тут, потому что рядом море, как в Одессе, и пошел работать таксистом. А когда наших тут стало прибывать, он арендовал в местном «гроссери стор» кусочек прилавка, поставил за него свою жену и на своем такси стал возить ей из «Астории», где живут украинцы, полтавскую колбасу, пельмени, вареники с вишнями и что еще, Марик?
– Ну, всякое… – сказал Марик. – Давай вже выпьем!
– И ты видишь, что из этого вышло? – я обвел рукой вокруг. – Сейчас у него двухэтажный магазин и ресторан со своими кондитерским и коптильным цехами.
– Но флота нет, – сказал Марик.
Беспорядок (идиш).
