style="font-size:15px;"> Чертков начинает смазывать меня чем-то прохладным. Сначала просто обводит, а после проникает вглубь пальцем.
– Нет… нет.
Я не хочу плакать, но слезы сами наворачиваются на глаза. Кажется, меня уже раздирают на части.
– Успокойся, принцесса.
Он продолжает методично обрабатывать и разминать мой анус. Так словно это обычное, совершенно нормальное действие.
А меня трясет в немой истерике.
– Нет, нет, нет.
Я повторяю это короткое слово снова и снова, однако не могу сопротивляться. Я как парализованная, намертво прибита к ледяному кафельному полу.
– Я не буду спешить. Я растяну наслаждение. Я растрахаю твою попку медленно. Очень медленно.
Чертков немного отступает, дает передышку. Вдруг прижимается сзади, накрывает мое тело своим. Раскаленный член дразнит и упирается в лоно, но не проникает, скользит по клитору. Горячие, чуть шершавые пальцы сжимают мои соски, отправляя огненные импульсы по всему телу.
– Я отниму ту единственную девственность, которая у тебя осталась.
Он трется о меня, заставляя кончить, плавно подводит к оргазму, а когда я начинаю сотрясаться от сладостных спазмов, крупная головка члена перемещается выше. Я успеваю только вскрикнуть.
– Твоя задница давно нарывалась.
Чертков раздвигает мои ягодицы, безжалостно таранит анус. Проникает без лишней спешки. Медленно и уверенно, завоевывает территорию миллиметр за миллиметром.
Я отказываюсь верить, что это действительно происходит.
Я надеюсь, он не сумеет, не поместится, не возьмет меня настолько извращенным образом.
Но он берет все, что пожелает. И так, как пожелает. Ему плевать на запреты.
– Только импотент не захочет отодрать твой зад, – хрипло произносит Чертков, и я едва могу разобрать его речь.
Звучит как рычание.
– Тугая. Тесная.
Он урчит, проникая в меня до упора.
– Я только вошел, а яйца уже готовы взорваться и накачать тебя спермой.
Он наваливается сверху всем своим весом. Кажется, сейчас сломает мой позвоночник или просто раздавит.
Его тяжелое дыхание оглушает.
– Какая же ты… принцесса.
Я превращаюсь в сгусток лихорадочной дрожи.
Это ни на что не похоже.
Огромное. Раскаленное. Чужеродное. Пульсирует внутри, повторяя мой пульс. Удар за ударом. Не движется, но живет. Овладевает всем телом. Резко, сразу.
Я не могу ничего произнести.
Я едва дышу.
Мои глаза округляются, а губы немеют. Меня прошибает испарина. Кожа становится гусиной, покрывается ледяной коркой.
Я скребу кафель. Ногтями. Напрасно пытаюсь выбраться из-под зверя, жестоко терзающего меня.
– Т-с-с. Тихо.
Чертков толкается вперед, и зад обжигает такая боль, что
