если он меня пригласит. А как же иначе?
– Но сделаешь это, скорее всего, лишь потому, что отец запретил тебе туда ехать, да и я посоветовал воздержаться от этого.
Я пожала плечами.
– Да, я прекрасно слышала ваши слова.
– Как же иначе может бедная вдова пробиться в этом скверном мире, верно? – поддразнил меня Энтони.
– Действительно, как?
– Ты поступишь как последняя дура, если так дешево продашь себя, – вдруг посерьезнев, заявил брат.
Я посмотрела на него из-под ресниц.
– Я вообще не собираюсь себя продавать. Я не кусок ленты. И не окорок. Я вообще не предназначена для продажи.
На закате я ждала Эдуарда под дубом, спрятавшись в густой зеленой тени. И с облегчением услышала на дороге топот копыт только одной лошади. Если бы он появился с охраной, я бы попросту бегом бросилась домой, поскольку подобная ситуация грозила бы моей безопасности. Каким бы нежным Эдуард ни казался в саду моего отца, я отнюдь не забыла, что его провозгласила королем армия йоркистов, воины которой запросто насиловали женщин и зверски убивали их мужей. Сердце этого короля сильно ожесточилось, ведь ему много раз приходилось видеть такие вещи, которые никому видеть не стоит; да и сам он, будучи воином, наверняка творил то, что является самым тяжким из всех грехов. И как бы ни замирало мое сердце при виде его улыбки, какими бы честными ни казались его глаза, как бы я ни убеждала себя, что это просто мальчишка, которого подтолкнуло к королевскому трону собственное честолюбие, довериться Эдуарду я все же не могла. Сейчас отнюдь не рыцарские времена, не те, когда рыцари, бродя по темному лесу, встречают на берегу озера, залитого лунным светом, прекрасную купальщицу и клянутся ей в вечной любви, которую после воспевают в балладах.
Но Эдуард действительно выглядел как рыцарь в темном лесу, когда, натянув поводья, остановил коня и легко спрыгнул на землю.
– Ты пришла! – удовлетворенно воскликнул он.
– Но я не смогу задержаться надолго.
– Я страшно рад тому, что ты здесь! – И Эдуард рассмеялся, но как-то растерянно, словно над самим собой. – Сегодня весь день я грезил о тебе, как мальчишка! И целую ночь не мог уснуть – все думал о тебе, пытался угадать, придешь ли ты, а ты взяла и пришла!
Он привязал поводья к ветке и обнял меня за талию.
– Ах, миледи, – прошептал он, склоняясь к моему уху, – будьте же ко мне добры и снисходительны! Не могли бы вы снять свой головной убор и распустить волосы?
Подобной просьбы я ожидала менее всего и была поражена тем, что мгновенно согласилась. Рука моя сама потянулась к лентам шляпы.
– Я знаю, знаю: ты просто свела меня с ума! Весь день я только и мечтал увидеть твои чудные волосы.
Я развязала туго затянутые ленты, сняла свой высокий остроконечный убор и аккуратно положила его на траву. Потом молча повернулась к королю, и он осторожно и ловко, как заправская горничная, стал вытаскивать
