прямо в лицо, и внимательно на меня посмотрела. – На тебя это не похоже – из-за пустяка вдруг так упрямиться. И потом, всем женщинам в мире приходится отпускать от себя сыновей, чтобы они учились быть мужчинами.
– Моих мальчиков никто у меня не отнимет! – повторила я, чувствуя, как дрожит голос. – Я боюсь… Мне страшно… страшно за них! Я и сама не понимаю, чего я так опасаюсь. Но я не допущу, чтобы мои мальчики росли среди чужих людей.
Теплая рука матери обвила мою талию.
– Ну, это вполне естественно, – заметила она. – Ты потеряла мужа и, разумеется, хочешь безопасности для своих детей. Но ты же должна осознавать, что когда-нибудь им все равно придется уйти.
Но я не поддавалась нежному давлению матери.
– Это не просто каприз, мама, – заявила я. – Это чувство гораздо глубже…
– Так, может, это предвидение? – вдруг очень тихо спросила мать. – Возможно, ты просто знаешь, что их ждет в будущем? Неужели у тебя открылся дар предвидения, Елизавета?
Я покачала головой, и слезы потекли у меня по щекам.
– Не знаю я, не знаю! Просто при мысли о том, что они от меня уедут, что о них станут заботиться посторонние люди, а я буду просыпаться по ночам и ощущать, что их нет в родном доме, а по утрам не буду слышать их голосов… Стоит мне представить эту картину: как в чужом доме им прислуживают чужие люди, и они не имеют возможности повидаться со мной… Нет, это совершенно невыносимо! Я не переживу разлуки с ними!
Мать крепко обхватила меня руками и прижала к себе.
– Тихо, тихо, детка, успокойся, – велела она. – Не надо думать об этом. Я поговорю с твоим отцом. И мальчики никуда не поедут, пока ты не будешь к этому готова и сама с радостью их не отпустишь. – Мать взяла меня за руку и с удивлением воскликнула: – Холодна как лед! – И она вдруг с какой-то странной уверенностью принялась ощупывать мое лицо. – Нет, это, разумеется, совсем не каприз! Раз тебе при свете луны становится то холодно, то жарко… Нет, дорогая моя, это самое настоящее предвидение! Судьба предупреждает тебя об опасности, и эта опасность грозит твоим сыновьям.
Я покачала головой.
– Я в этом совсем не уверена. Зато я совершенно уверена, что никто не должен отнять у меня моих мальчиков. И поэтому мне нельзя отпускать их от себя.
Мать кивнула.
– Да, ты меня полностью убедила. У тебя явно было видение, и я верю, что твоих сыновей нельзя от тебя забирать. Значит, быть по-твоему. Не плачь. Мальчики останутся при тебе, и мы все позаботимся, чтобы им ничего не угрожало.
А потом я снова ждала. Эдуард дал мне понять, что я никогда больше его не увижу, так что я прекрасно понимала тщетность своих надежд, но ничего не могла с собой поделать. Просто ждала, и все. Эдуард снился мне; это были сны, полные страсти и тоски, и я пробуждалась среди ночи, в темноте, на скомканных простынях, вся в поту от неутоленного желания. За столом отец все спрашивал, почему я ничего не ем, а Энтони лишь с печальной улыбкой качал головой.
Зато
