по доллару за баррель, продавай ее в Прибалтике по тридцать, и довольно скоро ты станешь очень, очень богатым человеком. Государство больше не получало свой процент от таких сделок. Гигантские прибыли уходили не ему, а всего нескольким личностям.
Прошло четыре года, и в стране появилось несколько сотен сказочно богатых личностей обоего пола, но был еще и «ближний круг» из мультимиллиардеров, ставший тем мозгом, который имел все более сильное, решающее политическое влияние на Бориса Ельцина. Между олигархами и теми десятками миллионов, которые ежедневно боролись с нуждой, располагался средний класс – немногочисленный, хрупкий и озлобленный.
Проще говоря, эта схема обогащения представляла собой крупнейшее хищение в истории. Пока новая Россия, ради своих иностранных инвесторов, рядилась в одежды ответственной капиталистической экономики, самые могущественные российские капиталисты грабили ее главные богатства, обращали их в доллары, а затем вывозили деньги из страны – то было крупнейшее отдельно взятое бегство капитала, которое когда-либо видел мир. А поскольку все эти минеральные ресурсы стоили на мировом рынке баснословно дорого, этот процесс не имел себе равных в истории. По мере того как Международный Валютный Фонд направлял в Россию миллиарды долларов, чтобы стабилизировать ее экономику, еще большие суммы олигархи переправляли в темные банки всевозможных стран – от Швейцарии до тихоокеанского острова Науру, – где они почти сразу же исчезали благодаря умопомрачительно сложным схемам отмывания денег. Весь этот процесс – яркое свидетельство того, что при отсутствии регулирующих механизмов коррупция и вопиющее тупоумие, скорее всего, и будут править бал. Советские бюрократы, которые по-прежнему находились у руля государства, не могли взять в толк, как нужно отслеживать, регулировать или законодательно устанавливать принципы торгового обмена. В результате «правоохранительные органы, исходя из практических соображений, сами отказались от такой своей задачи, как охрана частных коммерческих структур», – утверждает Ольга Крыштановская, ведущий социолог новой России. Милиция и даже КГБ понятия не имели, как нужно регулировать область контрактного права. А «крыши» и мафия это знали: основная их роль в новой российской экономике заключалась в том, чтобы следить за соблюдением заключенных договоров. То были новые «правоохранительные органы», в услугах которых олигархи нуждались так же, как те сами нуждались в вознаграждениях от олигархов. А поскольку правовая сфера государства находилась на грани краха, это означало также, что природу юридической системы новой России определяли олигархи и мафия. Между 1991 и 1996 годами российское государство благополучно самоустранилось от регулирования отношений в обществе. В любом случае, оно не дало жестких и своевременных определений организованной преступности, отмывания денег или вымогательства, и в результате все коммерческие трансакции были в одно и то же время законными
