при моей жизни оно таким высоким не вырастет.
– Папа, милый, я тебе сочувствую! Не расстраивайся так, – воскликнула Катрин.
– Единственное, что могло бы меня утешить, – это если бы вы остались. Вы и ваши дети – оба! – со значением сказал он. – Если родится сын и если бы ты, Гийом, принял мое предложение, я бы ушел с миром, зная, что мое имущество, мои виноградники в хороших руках.
Молодая женщина едва заметно улыбнулась. Оставив мужа, она подошла и погладила отца по руке.
– Папа, тебе всего пятьдесят два, и ты еще долго будешь управлять своим великолепным поместьем!
– Кто знает, доченька, кто знает… Как говорится в Евангелии, мы не знаем ни дня, ни часа, когда Господь призовет нас к себе. Что ж, я больше не стану вас уговаривать. Жребий брошен, и я чувствую, что ничто вас на французской земле не удержит.
В это самое мгновение вошла Адела. Она махнула рукой перед лицом, давая понять, что сигарный дым не доставляет ей ни малейшего удовольствия. Гуго Ларош поспешил швырнуть «орудие преступления» в камин.
– Вернемся в столовую! – предложил он. – Жером принесет шампанского, и мы поднимем бокалы за вас, за удачное путешествие.
Катрин с Гийомом посмотрели друг на друга, испытывая облегчение: желаемого они все-таки добились.
– Надеюсь, Элизабет не сидит и не ждет меня, – с тревогой проговорила молодая мать. – Насколько я ее знаю, она предпочла бы переночевать с нами.
– Святые Небеса! Брать такую взрослую девочку к себе в спальню? – возмутилась Адела.
– Один-единственный раз нам бы она не помешала, – резко возразила Катрин. – Дома, в Монтиньяке, я обустроила для нее маленькую комнату, смежную с нашей спальней. К тому же последние пару дней она очень плохо спала.
– Ничего удивительного. Предстоящая поездка ее, конечно, пугает, – высказался Гийом.
На этом обсуждение и закончилось. Гуго Ларош обнял дочь за талию и увлек в сторонку. Он испытывал непреодолимое желание прикасаться к ней, смотреть на нее, ощущать тонкий аромат ее лавандовых духов.
– Если окажетесь в стесненных обстоятельствах, – зашептал он ей на ухо, – тебе стоит только написать, Катрин, и я обеспечу вас всем необходимым. И еще: возвращайтесь, как только вам этого захочется! Мое предложение останется в силе, пока я живу и дышу.
– Папа, ты на самом деле такой добрый! – так же тихо отвечала молодая женщина. – Спасибо! И не волнуйся так. Нам с Гийомом не терпится оказаться в Нью-Йорке! Вчера мы даже посмеялись – можно сказать, это будет наше свадебное путешествие.
Гийом и мадам Ларош прислушивались к разговору, и последняя фраза Катрин не осталась без комментария.
– Ваше свадебное путешествие! – с горечью воскликнула Адела. – Разве это наша вина, что вы отказались ехать в Италию? Это был бы подарок с нашей стороны, но нет! Вы предпочли провести неделю на берегу Шаранты, приводя в порядок жалкий домишко, в котором собирались потом жить!
