некой собственности всегда нужен кто-то еще – эту парочку называют продавец и покупатель, а механизм определения меры полезности – закон спроса и предложения. Одному из них собственность не нужна, зато очень нужна второму, и чем шире место их встречи – рынок, чем больше на этом рынке продавцов и покупателей, тем точнее мера. Так общественная потребность определяет общественную полезность, потребительскую стоимость, продажную цену.
Любовь же, с другой стороны, отмеряет совсем иную полезность – она указывает на оптимального партнера для брака и в этом смысле заточена именно под персональную, субъективную полезность, то есть является прямой противоположностью деньгам. Любовь рождается в душе сама по себе, исходя из внутренних потребностей, и не требует совета со стороны. Чем сильнее человек любит, тем нужнее его природа требует объекта любви, тем он полезнее для выживания. Так индивидуальная потребность, сила желания, любовь порождает индивидуальную полезность, личную ценность.
Поэтому можно сказать, что если деньги – индикатор общественного выбора в массе (неживой) собственности, то любовь – индикатор индивидуального выбора в массе людей.
Но на этом взаимосвязь денег и любви не кончается. Начинается их взаимопроникновение! Каждая из этих ипостасей норовит заскочить на чужую территорию, образуя очень интересные феномены. Один – оценка человека по количеству его собственности. В этом случае деньги применяются для оценки людей, их обобщенной полезности для социума. Конечно «применяются» – громко сказано. Скорее деньги тут пролезают в отношения людей с черного хода, порождая подобострастность, высокомерие и прочие низкие чувства, что говорит о неуместности подобного подхода. Не говоря уж о его объективности, просто вопиющей в обществе всеобщей эксплуатации, наследования и вообще несправедливости! Что уж говорить, когда таким образом оценивают персональную полезность партнера, чему в некотором роде посвящена вся эта книжка! Зато симметричный феномен – любовь к вещам, делающая человека их рабом – вызывает как раз высокие чувства. Люди начинают видеть ценность, облагораживая ее любовью, во всем, что несет печать их индивидуальности.
Поэтому можно также сказать, что деньги – индикатор стоимости, а любовь – индикатор ценности, подразумевая, что стоимость общественна, а ценность – индивидуальна.
Но странная асимметрия в высоте чувств заставляет задуматься. На первый взгляд, ответ заключается в том, что все, связанное с любовью, считается высоким, а с деньгами – низким. Но мы уже знаем, что это всего лишь две стороны собственности. Значит, ответ заключается в разнице между ними, в том, что любовь индивидуальна, а деньги – общественны. И значит, принижение денег и возвышение любви по сути есть банальный эгоизм – примат личного над коллективным!
Далее, любая ценность есть ценность только тогда, когда ради ее достижения человек готов пойти на уступки, затраты,
