откуда у дочери мусульманского правителя русоволосая дочь. Кругом славяне, мало ли откуда!
– А тебе, мальчик, я скажу одно. Специально послал тебя на смерть твой хозяин. Убьют послов булгары и в веках опозорят себя воровски пролитой кровью. Подневольный ты человек и говоришь с чужих речей, поэтому иди с миром. Никогда не войду я наложницей в шатёр Бату-хана, жив ещё муж мой доблестный бахутур Буртас.
– Каков будет твой ответ, хан? – проигнорировав речь Алтынчеч, спросила Тань Я.
– Дочь моя его уже дала. Мы станем биться, – угрюмым голосом произнёс царь булгаров.
– Давно ли у вас на воинских советах решают бабы? – желчно поинтересовалась принцесса.
– Не зарывайся, душа моя, – прошептал я ей еле слышно. – Поехали ужедомой, пока нас отпускают.
– С тех самых пор как к ним баб послами направляют, – насмешливо парировала Алтынчеч.
– Баба! – пронёсся по шатру удивлённый шёпот. – Монголы послом прислали бабу.
«Умненькая девочка, вмиг принцессу вычислила, – совсем по-другому взглянул я на дочь булгарского царя. – Не с неё ли придумывали сказку о Василисе Премудрой?».
– Как звать тебя, кусака? – вновь улыбнулась Алтынчеч.
– Я уйгурская принцесса Тань Я, – гордо откинула голову девушка. – Я могу ответить за каждое слово, сказанное мною от имени хана.
– Проводите их за сторожевые посты, – махнул рукой Алтынбек. – Как начнём ратиться, так и узнаем, кто за что ответит.
Встречал нас сам Бату-хан.
– Странно, – не стал он скрывать своего удивления. – Всё ли ты передала как я велел?
– Я сама удивлена, – грустно усмехнулась Тань Я. Было видно, что слова Алтынчеч запали ей в душу.
– Как же они вас отпустили?
– Она, – всё также грустно произнесла девушка.
– Она? Ты говоришь загадками, – голос хана стал немного раздражённым.
– Дочь Алтынбека, мой хан, – встрепенулась принцесса и рассказала ему в лицах всё про встречу с булгарами.
– И они вас отпустили, – вновь покачал головой хан.
– А ты бы хотел, чтобы было иначе! – не выдержал я.
От неожиданности вздрогнула не только Тань Я, но и Батый.
– Это кто? – Посмотрел он на меня неприязненным взглядом.
– Она за тебя головой рисковала, а ты при ней сожалеешь, что её не убили. Скромнее надо быть! – выговорился я и умолк.
«Вот так всегда, – вздохнул я с сожалением. – Сначала меня куда-то несёт, а потом начинаются проблемы».
– Что же ты, принцесса, своему нукеру такую волю дала? – поигрывая рукоятью камчи, украшенной кусочками разноцветной кожи, скривил губы хан.
– Прости моего верного пса, о сын Неба. Его вина состоит лишь в том, что он слишком ревностно служит своей хозяйке. Но ведь и твой дед, великий Чингисхан, ставил верность на одно из первых мест среди
