ему:
– Ну ты и молодчик! Такую красотку нашел! Оставь ее мне, я быстро научу эту … хорошим манерам!
Мне очень не понравилось, как Териваг загородил меня собой. Да и то, что они заговорили вслух, показывает, насколько оба взволнованы.
– Она не …, Бероэс, не надо с ней так разговаривать. Ее нельзя трогать. Она под защитой великого Анту.
Тот дернул тонко вырезанными ноздрями и вдруг оглушительно расхохотался, заложив большие пальцы за пояс бриджей.
– Подумать только, старик-то тоже, оказывается, подвержен слабостям! Но я его понимаю. Ты только посмотри на нее. Какой рост, какая кожа! Волосы – красные! А грудь!.. Ради таких женщин стоило оставить Аэля в живых! И ты посмел скрыть ее от меня!
Териваг обернулся ко мне. Ни один мускул на его лице не шевельнулся, но ноги сами собой понесли меня к катеру. Нанья перешли на телепатию. Забравшись в кресло и сжавшись в комок, я ждала, вся дрожа, когда Териваг закончит разговор. Наконец он поднял руку, прощаясь, и пошел к катеру. Бероэс за его спиной белозубо улыбался и показывал мне неприличные жесты. Я вздрогнула, отвернулась.
– Что означает это слово? Я его не знаю, – спросила я, когда мы поднялись в воздух.
– И не можешь знать. Не повторяй его больше, это слово мужчин. Тебе дали классическую лексику, а оно появилось уже здесь, на Земле, когда нанья поняли, что женщины лулу не так уж некрасивы.
В языке нанья есть аналог понятия «секс», и я немедленно возмутилась:
– Хочешь сказать, вы занимаетесь сексом с нашими женщинами?!
Вместо ответа Териваг просто дернул бровями. Действительно, намеки Бероэса были абсолютно прозрачными.
– Домой нам пока рано. Давай сядем где-нибудь на лесной полянке, поедим в тени.
Когда он опустил катер посреди леса, я все еще разевала рот в удивлении и уже не замечала ни пения птиц, ни дивных цветов, ни деревьев с причудливо искривленными стволами.
– Не понимаю, Териваг! Как это может быть? Вы же в два раз крупнее нас! Что нормальная женщина может с таким сделать? Разве что в руках подержать!
Ему явно хотелось улыбнуться.
– Может, если постарается.
– Но это… это… невероятно, – бормотала я, спускаясь из катера на травку. – Может, у них тут размеры другие? Или у вас?..
Он опять промолчал.
– Тогда без травм не обойдется, – заключила я, принимая у него корзину с едой. – И потом, если вы бодрствуете по году и столько же спите, то сколько у вас длится половой акт?
– Чаще всего без травм и не обходится. Многие женщины потом умирают от кровотечения. Бероэс пару сотен уже в землю уложил.
Я возмущенно воззрилась на Теривага. Руки затряслись от злости. Мне-то уже начало казаться, что он добрый и понимающий, хоть и режет лулу! Несмотря на жару, по коже пробежал озноб.
– А ты сколько уложил, а? – вместо голоса из горла вырвалось шипение.
Он остановился посреди поляны, помолчал немного, подбирая слова, и махнул рукой.
