биологи, генетики поставили себе цель – отыскать способ очистить темную воду. Работа шла бурно, каждую неделю приходили новости об экспериментальных исследованиях, сначала на чудом выживших мышах, затем и на добровольцах. Кобальт даже приезжал туда, желая лично стать свидетелем триумфа человека над заразой. Однако прорыва так и не произошло – через несколько месяцев, абсолютно неожиданно для всех, пришло экстренное сообщение о нападении на ВДНХ тварей. Никто из Садового не успел прийти на помощь. Больше на связь группа никогда не выходила.
– С этой силой нам не справиться, – успокаивающим тоном сказал Батя. – Единственный способ выжить – оставаться внутри кольца, укреплять оборону Мида, развивать отношения с общинами, работать.
Кобальт нервно покачал головой, не желая соглашаться с этим.
– Иди к жене, отдохни, – Батя по—отечески приобнял его за плечо. – Позволь мне взять ответственность на себя за это решение.
Кобальт в унынии зашагал к выходу. Батя окликнул его у двери.
– Сталкеры – за кольцо. Я обещаю подумать.
***
Откуда не возьмись в коридоре выскочил Фонарь и силой утянул Кобальта за угол.
– У меня сейчас нет желания болтать, – попытался отбрехаться от него сталкер.
– Там это…, – Фонарь еще раз огляделся по сторонам. – Кое-что случилось… В убежище. Мы с Барни случайно на него набрели. Хотя я уже не уверен, что это было случайно. Ладно, неважно. Гермодверь была открыта, а там на нас… В общем, убежище было обитаемое.
Фонарь замолчал, подбирая дальнейшие слова и ожидая реакции сталкера.
– И что?
Фонарь надул щеки и с виной в голосе заговорил:
– Мужик налетел на меня с монтировкой, я отреагировал как смог. Не подставлять же башку под железку, правда? Все так быстро произошло, один удар и все… Так бы любой поступил на моем месте.
– Убил?
Фонарь уронил тяжелый подбородок на грудь, словно провинившийся в воровстве конфет ребенок.
– Метил ему в плечо, он дернулся – попал в сердце.
Кобальт не мог собрать мысли в кучу. Слишком много событий для одного дня. Дружинники, летучая тварь, Батя, Витька и теперь этот еще…
– А мне зачем все это говоришь? – спросил он. – Иди, Бате докладывай.
– Ты знаешь правило: если убежище жилое – не трогаем. А мы еще и человека убили. Батя будет в ярости.
– Скажи, это была самооборона. Сейчас уже ничего не поделаешь. Улов хороший, нормально заработаем на продаже. Так что забудь и наслаждайся.
Кобальт собрался уйти, но Фонарь, сделав шаг в сторону, перекрыл ему дорогу, нервно покусывая распухшую нижнюю губу.
– Это еще не все.
Они поднялись на третий этаж, в школу. На часах уже десять вечера, поэтому кроме напарника Фонаря – узколобого, но надежного, как скала, простака Барни, здесь никого не было.
– Вот, – Фонарь указал на сидевшего за столом с игрушками мальчишку лет десяти.
