другая, опиравшаяся на массивный крестообразный столб, только просела и еще могла обеспечивать какое-то укрытие. В углублении на ней собирались опавшие листья и случайно залетевшие семена растений, которые без труда прорастали с наступлением тепла. Весной и летом эта часть крыши выглядела веселой зеленой шапкой. Со временем на ней накопилось достаточное количество высохших стеблей и листьев, что дополнительно усиливало защиту.
При иных обстоятельствах Сесили вознесла бы благодарственную молитву за это маленькое чудо спасения от холодной влаги, но теперь она чувствовала себя так, словно попала в западню. Снаружи шел проливной дождь, где-то неподалеку находился Оливер Белкот. В темноте ночи остался родовой круг Фоксов, в котором до сих пор, наверное, эхо повторяло ее неслыханно дерзкие слова. Далеко остался и замок Фолстоу с праздничной пирушкой по поводу Сретения.
Сесили чувствовала, что за те короткие минуты ее пребывания в круге Фоксов, которые прошли между ее неожиданной встречей с Джоан Барлег и последующим появлением Оливера Белкота, она изменилась каким-то непостижимым, сверхъестественным образом.
Так кто же она теперь? Достаточно ли у нынешней Сесили храбрости и смирения, чтобы отправиться в ночь, под проливным дождем, на поиски раненого человека? Или же она трусливо спрячется в развалинах, ожидая, когда прекратится дождь, чтобы поспешить домой, притворяясь, что не случилось ничего особенного?
Она боялась Оливера Белкота. Боялась его безнравственных жизненных принципов, дурной репутации, распутного поведения. По словам Джоан Барлег, Оливер смеялся над ней, считал такой же холодной, как ее старшая сестра Сибилла. Он даже не видел в ней женщину. Для него она была недоразумением или, может быть, чем-то вроде полезного предмета обстановки.
– Помогите мне встать! – сердито передразнила она Оливера. – В какой стороне находится Фолстоу? Вот свинья!
Ахнув, Сесили зажала рот ладонью. С ней определенно происходили какие-то непонятные изменения и, кажется, совсем не к лучшему.
На рассвете надо будет сходить к отцу Перри, прежде чем отсылать письмо в женский монастырь. Нет сомнений, в нее вселился дьявол, когда она решила молиться в языческом круге Фоксов. И теперь, прежде чем уйти в монастырь, надо изгнать этого дьявола. Оставалось только надеяться, что процесс не будет слишком болезненным.
Сесили не успела как следует поразмыслить о таинствах экзорцизма, когда справа от нее в соседнем дверном проеме показался Оливер Белкот и, повернувшись к ней спиной, направился прямиком к центральному столбу, не подозревая о существовании опасного провала, уже частично наполненного дождевой водой.
– Сесили! – раздался его пьяный возглас.
От неожиданности она со стуком уронила масляную лампу, и все погрузилось в кромешную тьму.
– Оливер! – испуганно вскрикнула она и бросилась вперед, протягивая перед собой руки, чтобы успеть схватить его
