и грудную клетку пронзила такая острая боль, что он едва мог дышать. Он лежал, стараясь не двигаться, зажмурив глаза и сжав зубы. Губы скривила гримаса невыносимой боли. Он попытался дотянуться до источника этой боли, но движение вызвало новый приступ такой силы, словно травмированное тело предостерегало его от неосторожного прикосновения.
– А-а-а! – вырвался у него крик, и рука бессильно упала на холодную твердую поверхность.
Оливер открыл глаза. Над ним виднелась крыша. Вернее, то, что когда-то ею было. Одна половина обрушилась, другая уцелела. В проем на него смотрело серое предрассветное небо.
Где он?
У него страшно болела голова. Он попытался припомнить события предыдущего вечера – пир в Фолстоу… Он вспомнил, что много выпил, потом тщетно пытался уединиться с Джоан Барлег, но та сбежала, пытаясь вовлечь его в одну из своих обычных игр. Он погнался за ней на уведенном из конюшни за́мка коне и преследовал в течение нескольких часов. Во всяком случае, именно так ему теперь казалось. А потом…
Что же было потом? Этого он вспомнить не мог.
Повернув голову, Оливер посмотрел на свою правую руку – она распухла до такой степени, что рукав, казалось, вот-вот лопнет. Он попробовал сжать пальцы в кулак, но не смог. Кроме того, было понятно, что сломаны по крайней мере два ребра. О Боже! Даже колени были ободраны до крови.
Внезапно он услышал приглушенный звук приближавшихся шагов.
– Кто здесь? – крикнул он, и голову пронзила сильная боль, грозившая расколоть череп надвое. Сощурившись, он не сразу сфокусировал зрение.
На него смотрело бледное, но очень красивое, серьезное женское лицо под темным капюшоном длинной накидки.
– Доброе утро, лорд Белкот, – раздался женский голос. – Как ваша рука?
– Леди Сесили? – недоуменно нахмурился Оливер и в ту же секунду вспомнил, как вылетел из седла и неудачно приземлился на что-то твердое.
– Да.
Она тоже слегка нахмурилась, в ее взгляде читалась настороженность. Пока ее карие глаза полувопросительно смотрели на него, в памяти Оливера мелькали несуразные картинки, в том числе и обнаженная леди Сесили – давняя сексуальная фантазия на сей раз показалась ему реальным воспоминанием вплоть до хриплого тембра голоса и слов, гораздо более подходящих шлюхе, нежели аристократке.
Озадаченный воспоминаниями, Оливер молчал, продолжая глядеть на леди Сесили, и ее щеки стали покрываться румянцем смущения. Вернувшись к реальности, он отвел взгляд в сторону и негромко сказал:
– Прошу прощения…
Оливер понимал, что смутил ее своим слишком долгим и пристальным взглядом.
– Где это мы? И как я здесь оказался?
На лице Сесили мелькнуло выражение удивления, или это ему только показалось?
– Мы в развалинах старой цитадели, – невозмутимым тоном сказала она. – Вы… Вас сбросила лошадь, и вы упали, ударившись об один из камней родового круга Фоксов.
Да, падение с лошади он помнил. Не прошло и месяца, как он
