от уплаты дани, в ходе набегов половцев и по другим причинам разорялись и исчезали деревни, там тоже надо было все учесть и записать, и всюду нужен был княжеский глаз… Иван метался из одного конца княжества в другой, всюду наводя порядок, наказывая виновных, поддерживая несправедливо и незаслуженно наказанных. И вскоре по Звенигородскому княжеству пошли разговоры о том, что князь у них правит честно и справедливо, что можно найти у него правду; это передавалось из уст в уста, от одного человека к другому, об этом говорили и знатные, и простолюдины. И сам Иван чувствовал, как все более радостно и благожелательно встречало его население княжества, и радовался доброму отношению к себе.
Иван не отвлекался на второстепенные дела и не уезжал за пределы своего княжества. Только однажды побывал в Перемышле: после долгой болезни умер его отец, Ростислав Володаревич. С тяжелым чувством он покидал свой родной город, еще не ведая о том, что никогда не вернется в него.
II
Суздальский князь Юрий Долгорукий возвращался в свои земли из Киева. По пути остановился он в селении Кучково. Принадлежало оно одному из старейшин славянского племени вятичей Кучке. Селение располагалось на высоком холме, при слиянии рек Москвы и Неглинной, и было огорожено частоколом; от ворот неширокая дорожка спускалась к пристани на Москве-реке, с причалом, сооруженным из бревен, к нему были привязаны лодки и пара небольших суденышек. А вокруг, до самого края земли, раскинулись безбрежные леса, густые, непроходимые, дремучие.
Не хотелось Юрию посещать Кучково, уж очень не понравился ему молодой хозяин Степан. Жил он с двумя малолетними сыновьями один, жена умерла после родов. Бывают же такие люди! Кажется, нет в нем особых заслуг, не блещет умом, а вот гордости, а вот самомнения хоть отбавляй! Кажется, ни слова тебе плохого не скажет, не унизит, но смотрит на тебя свысока требовательным взглядом, будто ты ему что-то должен, и расстаешься с ним с каким-то гнетущим чувством то ли неловкости, то ли неизвестно какой вины. Таким был Степан Кучка, поэтому и старался избегать его Юрий. Но что делать, по пути из Киева в Суздаль ни объехать, ни обойти селение Кучково, стоит оно на большой дороге и вынуждает каждого путника проехать через него или остановиться в нем.
Грохоча колесами по бревнам, переехали деревянный мост через реку Москву и стали подниматься на холм. Из ворот выскочили слуги, приняли коней, понесли поклажу. Навстречу вышел Степан Кучка. Напряженное лицо, цепкий взгляд синих глаз, суховатая ладонь с крепким пожатием. Он улыбался Юрию, кривя тонкие сухие губы узенького рта, и говорил звонким голосом:
– Милости просим, князь, в наш терем. Располагайся в нем, чувствуй себя как дома, а уж мы расстараемся, угождая тебе.
В селении насчитывалось до полутора десятков различных построек. Рядом с двухэтажным теремом боярина стояли домики с двухскатными крышами и маленькими окнами; примыкали к ним
