под плащом, полы которого я простираю над кострищем, закрывая его от дождя. Сырость пропитывает и бумагу и спички. А дождь всё льёт и льёт, и течёт по лицу. Но я ДОЛЖНА разжечь костёр до прихода ребят. Они придут промокшие и продрогшие! Думаю. Думаю. Потом беру свечку, зажигаю, ставлю под дрова. Я стою в виде навеса, раскинув полы плаща. Пусть горит хоть час – в конце концов, дрова ведь не выдержат, сначала подсохнут, потом и загорятся. Ура! Победила! Костёр пылает, трещит, кипит вода, варится обед. И дождь, испугавшись, начинает утихать. А вон и ребята возвращаются. Их застала пурга, самая настоящая! Как они радуются костру, очагу, дому. Герман долго смотрит мне в глаза, в его глазах столько тепла и благодарности, и чего-то ещё. Стоп! Так мы не договаривались, Майка моя подруга!
– Ланочка! Какая же ты молодец! Как тебе удалось! Мы так замёрзли и совершенно не надеялись на костёр и еду, да ещё жалели тебя: небось совсем замёрзла! Какая же ты, Солнышко!
– Это вот тебе сюрприз от презренных туристов!
– мне нужно погасить, пока не поздно. В моём "кодексе чести" – это недопустимо.
Герман рассказывает, что много лет назад именно в этот день, 14 июля, в этих краях, чуть к юго-востоку, замёрз известный геолог (имя его я забыла, но важен сам факт).
15-е июля. Сегодня яркое солнце. Но горы покрыты толстым слоем снега. Под снегом касситериты не найдёшь. Целый день слоняемся. Герман работает в своей палатке: описывает образцы и местность их нахождения (по полевым запискам) в журнал. Коля ушёл на охоту. Мы с Толей послонялись и тоже пошли. Никого не убили. Следы, следы, следы. Разбираемся. Медведь. Лосиха с лосёнком. Медведь крупный. Лось, тоже видимо очень крупный. А вот – росомаха. А тут утки на отмели сидели – ясно видны перепонки. Ещё один след птицы. Крупный. Один. Непонятно. И снова медведь, лось, росомаха. А это заячьи следы, вон далеко впереди выскочил из кустов и, пулей, в лес.
Возвращаемся. Идём по берегу. Немного впереди видим Колю, он тоже идёт в лагерь. Вдруг он оборачивается и показывает нам рукой на реку. Мы приглядываемся и в ряби реки видим: кто-то пересекает реку, и у этого кого-то очаровательная головка, а на ушках ещё более очаровательные кисточки. Рысь. Течение сносит её прямо к лагерю. В лагере в палатке сидит Герман, и он её не увидит до тех пор пока… Ускоряем шаг, но мы от лагеря далеко. Нам видно как рысь выходит на берег, отряхивается. Очень милая кошечка. Пересекает пляж, обходит кострище, направляется прямо к палатке Германа – чует, там ведь все припасы, да и наш Гера, в придачу. Или он ей не нужен? Дальше нам за тополями не видно. Что её больше притягивает? У нас в ружьях только дробь, да и далековато. Слушаем. Тихо. Наверное, Герман не видит пришелицу, и это хорошо, пока. Мы, тем временем, подошли уже настолько, что видим вход в палатку. Коля, не раздумывая больше, вскидывает ружьё и стреляет, дробью по гальке в направлении палаток. Как раскаты далёкого грома. Рысь мгновенно отпрыгнула назад и скрылась в лесу. Герман тоже выпрыгивает из палатки на звук
