на человека, стоявшего ближе всех, это был хаджиб ал-худжаб, тот пожал плечами. Халиф тем не менее спросил у него.
– Наср аль-Кушури, зачем ты привел сюда этого человека, выясняется, что он говорил не обо мне.
Главный церемониймейстер нашелся мгновенно.
– Государь, – сказал он, – Харун аль-Рашид, ваш предок. Это в любом случае оскорбление престола, даже, если оно напрямую не касается вас. Так что этот человек должен быть казнен.
Халиф взглянул на дервиша и сказал:
– Не обессудь, братец. Я хотел тебе помочь. У меня доброе сердце. Но закон есть закон. Харун аль-Рашид – мой прямой родственник.
Дервиш тяжело вздохнул и произнес:
– «И сказал он, – можете ли вы всеми моими деньгами купить мне один день жизни, который я проживу. И не могли они этого».
– Что он там бормочет, мне не слышно? – спросил халиф у Кушури.
– Прощается с жизнью, – ответил, не думая главный хаджиб, – это видно его последнее слово.
– Но он что-то сказал про деньги.
– Повелитель, тебе послышалось. Это оборванец, нищий дервиш, суфий, откуда у него деньги? Они проповедуют аскезу.
– Ты глупец, Кушури. Аскет – не обязательно бедный человек. Вот, к примеру, наш вазир – Али ибн Иса. Он постится с тех пор, как его чуть не казнили во время заговора принца ал-Мутазза. А ведь денег у него хватает. Подойди, расспроси его. Может быть он богат этот дервиш. Разве ты не знаешь, что по закону, если у человека нет родственника, то после его смерти все его имущество отходит в казну.
– Вообще-то закон касается только людей, состоящих на вашей службе, – возразил Кушури.
– Самое время этот закон расширить. Ступай, потолкуй с ним.
– Слушаюсь, мой господин.
Главный хаджиб поправил кушак и подошел к дервишу, который, прощаясь с жизнью читал фатиху – заглавную суру Корана.
– Послушай, дервиш, – обратился он к нему, – ты что-то сказал про деньги?
– Когда?
– Ну вот только что. Кого-то там можно спасти за деньги?
– Это была цитата из одной сказки и слово деньги было в ней не главное, а что?
– Нет, ничего. Значит, денег у тебя нет?
– Если только данник завалялся в прорехе. Я сидел и ужинал, когда меня забрали, заплатил за ужин, хотя и не доел. А в чем дело?
– Ничего, это все упрощает.
Кушури повернулся, чтобы вернуться к трону. Дервиш, глядя в удаляющуюся спину царедворца, вдруг сообразил, как можно продлить свое существование.
– Но я знаю, где есть деньги и много, – громко сказал он, – сокровища!
Кушури не обернулся. Он вернулся к халифу, но не успел ничего сказать. Халиф молвил:
– Я все слышал и оказался прав. Эй, дервиш, – крикнул он, – Мы тебя слушаем. Где деньги?
– Повелитель, простите мне мою дерзость, – сказал дервиш, – но что я получу взамен, огласите
