поведут, платье отдать, то в спешке, может быть, никто и не заметит.
– Когда вы стирали платье, рядом с вами кто-то был?
– Когда стирала? Да тут разве ж можно хоть четверть часика наедине с собой побыть: днем, ночью никакого покоя, я так привыкла, что и внимания не обращаю. – Она вдруг снова сжалась, точно вспомнила что-то плохое, и Степан, стараясь перевести разговор на другой предмет, окинул взглядом комнатку прислуги, остановив взор на крошечных зеленых сапожках с золотой вышивкой, стоящих на низенькой скамеечке.
– Какая красота! – восторженно воскликнул он. – На маленькую девочку? Я, конечно, не знаток женских ног, но ведь это скорее на фею, нежели на человека. Ты расшивала?
– Это мои, – потупившись, призналась Айдархан и в доказательство приподняла край юбки и показала действительно крохотную ножку. – Государыня говорит, что во всем мире такой размер может быть только у маленьких девочек или у японских принцесс. Я не принцесса, конечно, но у меня стопы почему-то не растут. Лет до восьми росли, а потом остановились. А сапожки мне придворный сапожник тачал, чтобы я… Петр Федорович говорил, сказка такая есть, там принц принцессу по туфельке находит. Ну, сначала нашел крохотную туфельку, или она у него давно в сундуке лежала, и решил непременно жениться на той, кому она впору будет, а потом велел своим стражникам искать по всему белу свету невесту. Его милость даже хотел в придворном театре эту сказку показать, и чтобы я восточную принцессу сыграла. Только ведь это же совсем не можно, чтобы ничтожная служанка – и принцессу, а графини и княжны ей подыгрывали. Не по чину мне принцесс изображать. Так и сказала, а он, знай, смеется.
– Ну, так и что, нашел принц свою принцессу с крохотной ножкой?
– Не совсем так, не помню уже, как там, в сказке, все было, но Петр Федорович по-своему рассудил, у него стражники разделились, и каждый пошел своей дорогой принцессу искать. И вот один отыскал маленькую девочку, а другой и вовсе полстопы девице обрубил, чтобы меньше казалась… А потом Петр Федорович решил сказку не ставить, а устроить захват вражеской крепости с резней. В общем, у него все этим заканчивается. Я должна была в конце спектакля появиться и туфельку надеть, но когда у великого князя военная игра зачинается, тут уж… – она махнула рукой. – В общем, не получилось. А впрочем, какая разница. Вы спрашивали, был ли со мной кто, когда я стирала платье. Я только стирать начала, статс-дама Чоглокова появилась, и не просто так, а с советами, замочи-де его в кипятке, чтобы заразы не осталось, мало ли, сколько лет висело в кладовке, крысы и пауки… Сама-то небось ни разу ничего не стирала, прочитала в какой-то умной книге, и теперь хоть трава не расти. В общем, я сначала хотела в теплой воде вымочить, как другие слуги советовали, но когда Мария Семеновна начинает руководить… Тут лучше подчиниться и лишний раз рта не разевать. В общем, положила платье в таз, воды нагрела, да и… Но это ведь невозможно стирать, держа руки в крутом кипятке! Налила и оставила остывать. Мария Семеновна полюбовалась минуту-другую, как пар над
