комнате, никто уже не сможет обвинить ее в пособничестве. Вы согласны со мной?
Степан был принужден кивнуть, удивляясь смелости и решительности сидящей рядом с ним женщины. Самое главное, что если бы она не рассказала о своем плане запереть пытающуюся вырваться в город к подружке Айдархан, он – следователь – нипочем бы не распознал фальши.
– Когда наша дорогая Айдархан начала превращаться в девушку, ну, вы понимаете, о чем я… – Степан принудительно кивнул. – Тогда я дала денег слуге, с тем чтобы тот следил за ней и не подпускал к нашей простушке досужих кавалеров, – доверительным тоном продолжила Чоглокова. – Не хочу, чтобы по простоте душевной эта глупышка попала в дурную историю. При дворе, как известно, любая женщина автоматически рассматривается как дичь, на которую не возбраняется устраивать охоту, тем более если это безродная и миловидная девчушка, за которую по-хорошему и вступиться-то некому. Разумеется, я верю в любовь и сама вышла замуж по любви, но… повторюсь, – она подняла вверх сложенный веер, – моя крестница выйдет за того, кого я ей сама подыщу или не выйдет вовсе.
При этом у Степана сложилось впечатление, будто бы Чоглокова не столько пытается довести это до его сведения, сколько надеется убедить саму себя. Уж слишком статс-дама преувеличивала собственную роль в формировании морального облика подопечной.
– А если вдруг выяснится, что этот самый доверенный слуга и есть ее любовник? – Степан не смог скрыть улыбку.
– Исключено, за Айдархан следит ее родной брат Бадархан, – отбила удар Чоглокова. – Собственно, это и так его долг, я же немного приплачиваю мальчишке в ожидании, когда на горизонте появится достойный молодой человек. Да и Вася Шкурин приглядывает за малышкой, но он это делает уже по просьбе Алексей Григорьевича.
В коридоре послышались шаги, и вошедший лакей доложил о том, что за девицей Самохиной прибыла карета.
Проводив Марию Семеновну до крыльца, Степан заметил стройную, скромно одетую даму лет тридцати в изящном чепце с лентами, которая беседовала о чем-то с рослой чернявой девицей в розовом платье, поверх которого был накинут теплый дорожный плащ.
– Передайте Анне Васильевне, что вплоть до поступления особых указаний от государыни Полина Самохина будет находиться на ее попечении.
– С величайшей радостью! – Дама весело улыбнулась степенной статс-даме, а немало довольная таким раскладом девица повисла у той на шее.
– Простите, сударыня, до того, как поступить в услужение к Анне Васильевне, я служила в семействе ее сестры и воспитывала барышень Дусю и Полю буквально с их рождения.
– Что же, рада за вас. – Чоглокова обернулась к Степану. – Сделайте милость, передайте Синявскому, что сестра нашей беглянки будет находиться в доме ее тетушки. Так что, если он пожелает допросить ее, он будет знать, где искать.
При упоминании о допросах
