на часы). Благодаря этому его и в рядовом звании освободили от нарядов на хозяйственные работы, а в караул приказано было назначать только по недостатку людей в роте. Но так как в то время шла большая заготовка дров для потребности батальона и для продажи, а также строевого леса для инженерного ведомства, для чего, конечно, требовалось много рабочих рук из нижних чинов, то для обыкновенных служебных нарядов долгое время недоставало людей, и Достоевскому приходилось частенько бывать в карауле. Часовым Достоевскому пришлось стоять почти на всех постах того времени.
Семипалатинск лежит на правом высоком берегу Иртыша, широкой рыбной реки, тогда еще не видавшей не только пароходов, но и барок-то на ней не бывало. Когда город впервые увидел Достоевский, он был поражен – Семипалатинск представлял из себя жалкий вид – полугород-полудеревня. Все постройки были деревянные, одноэтажные, очень немногие обшиты досками, и бесконечные заборы. На улице ни одного фонаря, ни сторожей, ни одной живой души, и, если бы не отчаянный лай собак, город показался бы вымершим. Он кишел собаками. Жителей было пять-шесть тысяч человек вместе с гарнизоном и азиатами, кокандскими, бухарскими, ташкентскими и казанскими купцами. Полуоседлые киргизы жили на левом берегу, большею частью в юртах, хотя у некоторых богачей были и домишки, но только для зимовки. В городе была одна православная церковь, являвшаяся единственным каменным зданием, семь мечетей, большой меновой двор, куда сходились караваны верблюдов и вьючных лошадей, казармы, казенный госпиталь и присутственные места. Училищ, кроме одной уездной школы, не было. Аптека – даже и та была казенная. Магазинов, кроме одного галантерейного, где можно было найти все – от простого гвоздя до парижских духов и склада сукон и материй, – никаких: все выписывалось с Ирбитской и Нижегородской ярмарок; о книжном магазине и говорить нечего – некому было читать. Да и к чему там книги? Люди в то время в Сибири интересовались только картами, попойками, сплетнями и своими торговыми делами. Среди чиновников процветало взяточничество. Сплетни были любимым занятием семипалатинских обывательниц.
Семипалатинск был разделен на три части, между которыми лежали песчаные пустыри. На севере раскинулась казацкая слободка, самая уютная, красивая, чистая и благообразная часть Семипалатинска. Там был сквер, сады, довольно приглядные здания полкового командира, штаба полка, военного училища и больницы. Казарм для казаков не было – все казаки жили в своих домах и своим хозяйством.
Южная часть города, татарская слобода, была самая большая. Те же деревянные дома, но с окнами на двор – ради жен и гарема. Высокие заборы скрывали от любопытных глаз внутреннюю жизнь обывателя-магометанина; кругом домов ни одного дерева – чистая песчаная пустыня. Вообще во всем Семипалатинске не было ни одной мощеной улицы, но мало и грязи, так как сыпучий песок быстро всасывал воду. Зато ходить было трудно, увязая в нем по щиколотку, а летом, с палящей жарой в 30° в тени, просто жгло
