на город, что извечно стирал и переписывал сам себя. Холодный город, дышит па`ром. Город гендиректоров и инвестиций, офисов нефтяных компаний, прячущихся за стеклянными завесами.
Она умела набросать график колебаний цен на нефть, просто глядя из окна спальни на вращение подъемных кранов. Когда баррель падал ниже некой магической отметки, краны замедлялись. Потом застывали. А когда цена повышалась, краны просыпались снова, принимались крутиться. Быстрее и быстрее.
Сердце Нового Запада. Вот как называли этот город. Если смотреть отсюда, он и впрямь бился сердцем, как в кино рапидом – дорожное движение пульсировало в аортах проспектов.
Внизу по соседству, в переулке среди других переулков, к себе домой, на второй этаж двухэтажки прибыл Мэттью Бризбуа. Отряхнул снег с сапог, повесил фуражку на колышек, куртку на вешалку, снял зажим с галстука, включил телевизор (звук заранее выключен), чтоб не было одиноко. Застыл. Оглядел комнату. Что увидел? Стены – пустые. Кухонный стол, он же обеденный, он же письменный, он же сортировочный, для почты, ноутбук открыт, гора бумаг, рядом коробка хлопьев «Самое оно». На полке аккуратно выстроились фотографии в рамочках. Камин никогда не включали, в углу с прошлого лета стоят коробки.
Он ведь следователь – как трактовать эту картину? Одинокий мужчина, за сорок, разведен, судя по всему, и озабочен употреблением клетчатки. Принюхайся – почуешь одеколон и «Уиндекс». Но котом и не пахнет.
Он и сам не понял, зачем соврал Лоре. Может, втирался в доверие; понимал же, что эта авария – не просто пожилой человек на льду. Но это задним числом. Если б Лора согласилась, он бы заехал в приют, выбрал кота, был бы у него предлог подобраться ближе. Но она не попросила, а он не поехал.
Он поглядел на две многоэтажки на гребне холма. «Второй дом, слева. Третье окно в верхнем углу. Это я». Завтра позвонит в страховую, узнает, кто бенефициарий у недавно почившего Генри Кёртиса. Они скажут; всегда говорят. Наизнанку вывернутся, лишь бы не платить.
Он долго стоял и глядел на горящее угловое окно. Глядел, пока не погасло.
Ты вообще понимаешь, кто мы?
мы Мафия! Мы НАЙДЕМ и убьем! тебя
Сырые леса толпились на обочине. Промокшая тяжелая листва хлопала по крышам, когда машины выгрызали себе место в потоке. Цистерна не справлялась с собственным весом, сопротивлялась инерции; водитель и механик чувствовали, как топливо толкает их вперед, ехали будто по стиральной доске – крошится асфальт, стекла опущены, улыбки до ушей.
Джо цеплялся за баранку, точно за спасательный круг в открытом море. Орал во всю глотку, перекрикивал рев мотора.
– Мечтать не вредно! – вопил он. – Вперед!
Что их остановит? Да ничто.
Разве что… Он сбавил скорость.
– Впереди КПП.
– Полиция?
– Солдаты.
«Тебя я люблю». Вот что Лора
