после продолжительных размышлений выбрала «Большой пакет», побежала обратно, и тут ей что-то попалось под ноги. Двадцать долларов.
Примчалась к отцу, задыхаясь:
– Гляди!
Восторг ее, впрочем, оказался краток.
– Миленькая, – сказал он, – это не наше, нельзя это брать.
И они пошли вдоль очереди и всех спрашивали, не терял ли кто двадцатку. Один за другим все отвечали «нет», а потом они наткнулись на толпу ухмыльчивых подростков.
– Ага, – сказал один. – Моя.
Уходя, Лора слышала, как подростки смеялись.
– Это не их, – сказала она, совсем надувшись.
– Возможно, – сказал отец. – Но точно не наша.
И она потерялась где-то в бреши между «возможно» и «точно» – остаток вечера псу под хвост. Шагая с отцом по луна-парку, разобиженная рука в его руке, мимо киосков «орел или решка» и призов за «дартс», Лора про себя вела учет всему, что могла бы купить на утраченную двадцатку:
• снежный шар с конным полицейским
• бандану со стразовым приветствием «Салют, чувак!»
• веер открыток для бабули
• розовое облако сахарной ваты
• светящийся в темноте блокнот, на обложке провозглашающий «Табун» «величайшим шоу на земле»
• медвежонка в старческих очочках а-ля Румпельштильцхен
• пластмассового ковбоя-копилку
• билет на «Всевидящего оракула»
• кучу блестящих резинок для волос, блеска для губ и светящихся браслетов
По сторонам уплывали возможности, а Лора все выглядывала ухмыльчивых парней, выхвативших двадцатку у отца. Так и не увидела, да оно и к лучшему. Что бы она сделала? Выследила их, как Нэнси Дрю? С упреком наставила палец на вожака?
Но Лора, кажется, так и не простила отца. В глубине души – не простила, а это самое главное.
В небе, вдали – артерия молнии.
Грозы без дождя.
Ветра без воды.
Она проснулась, а когда села, с нее посыпалась пыль, и голос, что странствовал вместе с нею, вновь встрепенулся, вновь прошептал: «Вставай. Иди дальше. Не останавливайся».
На улице Огден остались три следа, надо разбираться: след перевернутого автомобиля под насыпью; след автомобиля, который снесло с дороги, по утрамбованному снегу – явно того же «олдсмобиля», который внизу, однако это еще нужно подтвердить; и след машины, которая дала по тормозам и остановилась, развернулась, уехала вверх по холму, и покрышки прокатились по собственному мусорному кильватеру. Эта машина направлялась к ограждению, но затормозила.
Сержант Бризбуа сидел за столом над фотографиями с места происшествия и разглядывал заляпанный свитер жертвы – «А они сказали, какой свитер?» – и тут на стол легла папка.
– Совпали, – сказала констебль,
