уже привыкаешь. Так покормить тебя?
Я давно не слышал ни от кого такого вопроса. И молча кивнул. В горле что-то перехватило.
– Эй, мужчина, не надо эмоций. Это всего лишь ужин.
Алена освободилась от пледа, пошла к холодильнику, и по дороге легко провела пальцем по моей щеке. Я не успел отреагировать. Впрочем, а как я мог отреагировать?
– Омлет будешь?
Я вспомнил, что давно не ел яиц.
– Буду.
Алена легко, как балерина, двигалась по кухонному уголку. Ассоциация с балериной появилась не случайно – я видел, как она держит спину и голову. В ее движениях была законченная четкость.
– Да, да. Занималась классическими танцами. На этом воспоминания о заре туманной юности сегодня закончены.
И опять мне оставалось только молчать.
Потом мы сидели за узкой барной стойкой и ели омлет. Алена сварила кофе.
– Спасибо – положил я вилку на тарелку с фиалкой. – Замечательный омлет.
Алена собрала посуду в мойку.
– Я хочу покурить. Ты со мной?
Мы, набросив куртки, вышли в просторную лоджию. Ее стекла были покрыты толстым слоем шершавого льда. Алена распахнула одну створку. Над городскими огнями стояло серое стадо туч. И опять они светилась снизу бледно-розовым. Алена закурила свою душистую сигарету. Я отказался, хотя еще недавно хотел курить. Снег пролетал на расстоянии вытянутой руки. Алена поймала несколько снежинок.
– Как хорошо, – тихо сказала она и слегка прислонилась ко мне. Я обнял ее за плечи, подчинившись бессознательному инстинкту.
– Еще больше привыкаешь, – шепнула Алена. Она не отстранилась от меня, пока не докурила.
– Ну, а теперь пора, – сказала Алена, когда мы вернулись в тепло ее маленькой квартирки.
Я молча пошел в прихожую. И стал собираться.
– Не торопись. Я переоденусь.
– А ты куда?
– Я с тобой. Разве нет?
– Конечно, со мной.
– Слава Богу. Если бы сейчас сказал что-то вроде «Ты уверена?», на этом все бы и закончилось. Но ты не должен был так говорить. Подожди меня в подъезде.
В крашенном зеленой краской подъезде было гулко и пусто. Щелкали и гудели лифты. Народ возвращался домой – к звукам и запахам своих жилищ. Я подумал, что мое жилище сегодня тоже наполниться звуками. Вспомнил – сегодня Алена обошлась без немецкого языка, не считая напетой ей колыбельной. И тут же она вышла. Сегодня вместо шубы на ней был коротенький светлый пуховик, белая шапочка и белые сапожки. Она казалась школьницей – старшеклассницей. Алена несла довольно большую сумку.
– Возьмешь? – протянула она ее мне. У нее остался маленький рюкзачок.
Лифт спустил нас на грешную землю. В лифте мы стояли так же, как в лоджии.
– Вызвать такси? – спросил я.
– Ты что! Пойдем пешком! Ты знаешь, какое это счастье – просто идти по улицам, и не оглядываться.
Я понял – это было напрямую связано с Гариком.
