раздался сзади полный страдания крик.
Тарк обернулся. Эллиата ранила Гжодраса, клинок вспорол бедро. Имперец неуклюже покачнулся, рухнул на доски пирса. Эллиата с ядовитой усмешкой занесла меч для последнего удара.
– Имперская собака, – прошипел она. – Вы…
Договорить Эллиата не успела – агент крутнулся на месте, выставленная подножка сбила воительницу с ног. Она упала на край причала, под тяжестью доспехов тело покатилось в воду. Эльфийка попробовала ухватиться за край досок, но мокрая древесина отказала в цепком прикосновении, и Эллиата рухнула вниз.
– Достаньте её! Не убивать – нужна живой! – выкрикнул Тарк ближайшим легионерам. Те стукнули кулаками по нагрудникам, квадратные фигуры бросились исполнять приказ.
В общей свалке Тарк упустил из виду лидера повстанцев. Агент повернулся – и застыл, оцепенел. Черты лица заострились, на скулах заиграли желваки. Сощурились, стали похожи на щёлки глаза. Помимо ярости, в них блеснуло разочарование.
– Как видите, мы готовы отдать жизнь за идеалы, – голос Динната звучит словно откуда-то издалека.
Лодка, в которой, помимо Динната и Фригета, осталась лишь пара гребцов, уже отчалила. К краю пирса подбежала пара арбалетчиков. Легионеры вскинули оружие, раздался щелчок… и болты вспыхнули, рассыпались пеплом прямо в полёте.
– Ты и не собирался держать слово, – прорычал Тарк.
– Как и вы, – Диннат стальным захватом держит дёргающегося отца Иды. – Что ж, Эллиата и бойцы, – он обвёл взглядом пристань, – отдали жизни не напрасно.
Губы эльфа разошлись в странно мягкой улыбке. Последовавшие за этим слова заставили Тарка побледнеть.
– Попрощайся с дочерью, Фригет.
Комендант закричал:
– Ида!..
Изогнутый нож скользнул по горлу Фригета. Мужчина пошатнулся, из рассечённой шеи широкой струёй брызнула кровь.
Диннат пинком сбросил коменданта в воду.
Картина прочно врезалась в память Тарка. Лодка – крошечное судёнышко – медленно уходит в туман, рассветные лучи играют бликами на доспехах эльфа. Диннат – на лице застыла издевательская ухмылка, с клинка в опущенной руке медленно, по капле стекает кровь. Перед ним покачивается на волнах тело. Вопль «Отец!». Жилистые руки неведомо как оказавшегося рядом Гжодраса – превозмогая собственную боль, имперец крепко держит впавшую в отчаяние девушку. Ида колотит его в бессильном гневе. Заходится в рыданиях, когда гнев иссякает. Горькие слёзы текут по искажённому страданием лицу, тонкое тело бьётся в плаче…
Тарк и Гжодрас взяли обессилевшую девушку под руки, увели прочь от ужасной сцены. Рядом возник Вальпаций, тревога тенью легла на и без того мрачное лицо при виде Иды и раненого имперца.
– Вальпаций, отведи её в покои. Мне надо позаботиться о Гжодрасе.
Тарк услышал слабый,
