чувств и видений. Вообще ничего. Зачем ты туда пришёл и зачем оттуда выдернул?
И где ты, чёрт тебя дери? Ты же обещал, что не бросишь меня! Кто это? Почему я вижу абсолютно чужого мне человека вместо тебя? Ты ведь обещал, что всегда будешь рядом, никаких профессиональных сиделок и незнакомых мне людей.
Я не хочу! Ты же сам говорил, что никого не пустишь на нашу территорию!
Что тут происходит? Почему мне до сих пор так страшно? И почему тебя нет рядом именно тогда, когда ты мне так нужен?
– Где я? Что происходит? – по прежнему с трудом произношу каждое слово и совершенно не узнаю ни собственного голоса, ни себя.
Кажется, знаю, что происходит и даже понимаю, где нахожусь, только меня это не удивляет и не беспокоит. Я ведь уже была здесь до того, как во второй раз провалилась в твою тьму. Точно так же просыпалась, видела каких-то людей или их безликие тени, и точно так же мне было всё равно, потому что меня очень сильно тянуло в сон, в бездонную черноту, где нет ничего и никого… кроме твоей бездны и тебя.
– Вы в больнице, мисс Льюис, после серьёзной операции, в своей отдельной палате. Проспали почти до полудня. Скоро к вам придет на осмотр доктор Ричардсон, который вас вчера оперировал, и всё подробно вам расскажет. – господи, она не могла бы не разговаривать со мной, как с маленьким ребёнком, и особенно когда рассказывает о таких вещах?
И я не могу быть в больнице! Это же какой-то бред! Что я в ней могла забыть? Какая к черту операция? Мне вырезали аппендицит? Кажется у меня вчера (или когда это было?) весь день ныл живот. Но разве при приступе аппендицита не тошнит?..
Бл*дь, почему это долбанный страх не проходит? Почему мне уже хочется плакать? Чем яснее в сознании, тем сильнее тянет разрыдаться. Только тело всё ещё не слушается и налито свинцовой тяжестью, будто оно вообще не моё и его по ходу пришили к моей не менее неподъемной голове. Или она тоже не моя?
Если бы ты был сейчас здесь… И разве ты не должен быть рядом? Я не хочу никаких сиделок и осмотров врачей! Я хочу домой! Мне страшно!.. Страшно без тебя! Ты бы не стал мне пудрить мозги и замасливать мои страхи беспечным поведением несостоявшейся актрисы.
– А… Дэн… мистер… Мэндэлл? Он здесь? Он придёт? Какой сегодня день недели и число?
– Не беспокойтесь, вы проспали всего лишь одну ночь. Не возражаете? – перед тем, как сунуть мне в рот гибкую соломинку с долгожданной (и конечно заранее ожидавшей своей очереди) водой, Лалит взяла пульт с ближайшей тумбочки и почти не глядя нажала нужную кнопку с плавной регулировкой изголовья больничной койки. Я даже по началу не поняла, о чём именно она меня спросила, пока не почувствовала, как очень медленно приподнимаюсь из горизонтального положения вместе с подушками и верхней половиной кровати в полусидячее.
– Так достаточно? Не слишком высоко?
Теперь я могла лицезреть практически всю панораму одиночной палаты, кроме задней стены с двумя окнами
