до липкой испарины и вымораживающего озноба. Стопроцентные симптомы наркомана, пропустившего принятие своей исцеляющей дозы!
– Я тебя жду… жду здесь, моя девочка… – и так и не удержаться, впервые за столько дней. А может и сделав это намеренно!
Накрыть её холодные сухие губы сдержанным поцелуем, с трудом соображая, что с тобой происходит и практически срываясь в бездну вашего обоюдного безумия к ней, в её недосягаемые глубины скрытых снов и тяжёлого бессознания. Ощущая буквально на молекулярном уровне и пропуская через все клетки собственного тела вырывающее из реальности давление бешеного полета – смертельного падения в эпицентр вашей вселенной, ваших сплетенных чувств, желаний и жизней. Всего одно мгновение, один удар сердца и захлебывающийся вздох от этой грани, от вероятности потерять сознание самому. Но ты всё равно продолжаешь это делать. Тебя уже ничто и никто не смог бы остановить, даже ты сам! Целовать в её неподвижные губы, смягчать сухость их потрескавшейся кожицы собственной слюной, осторожно очерчивая нежный контур и мягкие изгибы прикрытого ротика кончиком собственного языка. Пьянеть, дуреть за считанные секунды, едва удерживаясь под ударами атакующего сумасшествия и одержимого желания сжать её что силы в своих руках и сделать что-то недопустимое.
Господи!.. Как ты ещё сам не лишился чувств и не скончался тут же на месте от разрыва сердца?
– Возвращайся, Эллис! Ты же знаешь… я тебя всё равно не отпущу! Ты моя… Слышишь? Только моя…
* * *
Если бы ты только знал, как я этого хотела, как рвалась и едва не с отчаяньем тянулась за твоим сиплым голосом, как пыталась вцепиться пальцами в твои запястья и никогда уже больше не отпускать. Вжаться со всей дури, до лихорадочной дрожи и сковывающей мышцы боли. И плевать, что ты сделаешь со мной за это, хоть переломаешь кости или срежешь с себя буквально ножом. Мне уже бы всё равно!
Я же чувствовала и слышала, как сильно ты хотел этого, как сходил из-за этого с ума и какой обжигающей была твоя воспалённая кожа и охрипший голос. Как ломилось моё сердце навстречу твоему сквозь наши рёбра под давлением нереального притяжения, затягивая своей единой пульсацией окружающий вакуум пустоты и рассыпающиеся молекулы немощного мрака. И я действительно всё это чувствовала, через тебя, в тебе, ТЕБЯ! Осязала, поглощала, пропускала каждой порой своей кожи, каждой клеткой раскрытых нервов, не в силах насытиться этими ощущениями, насытиться тобой… твоими губами, вкусом твоего поцелуя.
Это было невероятно, но ты и вправду меня целовал, потому что так мог и умел целовать только ты! И никогда ещё твой поцелуй не казался настолько глубоким, чувственным и реальным. И мне было ничтожно мало, до парализующей боли, до разрыва сердечной мышцы мало и недостаточно. Равносильно тому, как получить всего несколько глотков чистого воздуха, когда от нехватки кислорода у тебя вот-вот откажет мозг, взорвутся лёгкие и окончательно
